Томен прошелся по двору, высматривая знакомых, приветственно помахал Керту, оруженосцу ок-Ведлиса, кивнул мрачному Ондику, со стороны взиравшему на сборы.
— Дядь! Мастер чародей! — раздалось за спиной.
Томен обернулся — к нему шагал давешний белобрысый пацан, ведя в поводу оседланную лошадь. Гнедок в самом деле выглядел вполне смирным животным.
— Дядь! А покажешь это колдовство, которое всех в свиней превращает?
— Нет, не покажу, — величественно ответил маг, принимая повод.
Тут показался Руватег, латники расступались, освобождая дорогу господину. Рыцарь уже облачился в кольчугу, усиленную на груди и плечах стальными пластинами, шлем он не надел, и черные кудри, живописно обрамляющие загорелое лицо, подрагивали на тускло отсвечивающем нашлемнике.
— Приветствую, мастер! — с неизменной ухмылкой провозгласил дворянин. — А что, вы знаете такое заклинание? Любопытно. Я о подобном не слыхал.
— Нет, сэр, не знаю. Но не сомневаюсь, что оно существует. Достаточно поглядеть на кое-кого из моих знакомых — они явно околдованы… вот хотя бы шкипер Корель… этакий кабан! Правда, надо сказать, действие сего заклинания почти не затрагивает внешность…
* * *
Незамысловатая шутка вызвала несколько нервных смешков… Томен принял повод Гнедка и отпел коня в сторону, к стене здания. Маг огляделся в поисках какого-нибудь возвышения — лавки или большого камня, с которого будет сподручней взгромоздиться в седло. Искусство верховой езды — вещь полезная и магу, вынужденному постоянно странствовать, необходимая. Но хорошим наездником молодой чародей себя не считал, во всяком случае, предпочитал смирных лошадей, хорошие стремена и спокойный аллюр. А еще лучше — собственные ноги.
Стемнело, небо из темно-синего стало бархатно-черным. На бархате сверкали голубоватые бриллиантики звезд. К ним, в прохладную высь, уносились крошечные теплые рубины искр от многочисленных факельных огней. Взлетали, петляя в дымных струйках теплого воздуха, вспыхивали напоследок… и гасли, чтобы копотью осесть на стенах. Постепенно передвижение во дворе замедлилось, воины заканчивали приготовления, пристегивали подшлемники и выводили оседланных лошадей. Звеня шпорами, прошли Ройбер и Колстир ок-Ведлис. Ок-Марнот был в кольчуге, юный сэр Колстир — в том же самом полном доспехе, в котором приносил присягу на верность ок-Марноту.
— Ты зря облачился в тяжелые латы, — заметил Ройбер, — вряд ли нам предстоит серьезная схватка, а тяжелые доспехи ограничивают подвижность. В замке наверняка придется спешиться.
— У меня нет ничего другого, — потупившись, бросил вассал, и крикнул: — Эй, Керт! Коня!