Она кивает, словно принося и одновременно принимая извинения, а я продолжаю:
— Если взаимные приветствия закончены, хотелось бы ознакомиться с причиной вашего нахождения здесь. Это возможно?
— Разумеется! Прошу вас… Мастер.
Лекарка широким жестом пригласила меня первым ступить под полог палатки, что я и сделал, надеясь избавить глаза от яркости солнечного дня. Наивный! Внутри было светло, как днем. И даже светлее.
***
Впрочем, масляные лампы, на корпусах которых были закреплены кусочки зеркал, отражающие и направляющие свет в нужное место, добавляли тепла к уже имеющемуся, а потому тяжелый вздох все-таки вырвался наружу, и Нэния понимающе ухмыльнулась:
— Да, здесь немного жарковато… Хотите воды? Ребята совсем недавно ходил к источнику, и она не успела нагреться.
— Нет, спасибо. Чем больше пьешь на жаре, тем больше хочется… Предпочитаю справляться со зноем другими способами.
— И как, получается?
— Представьте себе. Если какое-то время потерпеть и не вливать в себя лишнюю жидкость, можно довольно долго обходиться без питья. Да и потом для восстановления потребуется совсем немного влаги.
— А я не могу отказать себе в удовольствии.
Она поднесла кувшин к губам и сделала глоток, слишком большой, чтобы удержать во рту: струйки воды скользнули с уголков губ на подбородок, пробежались по длинной шее и исчезли за расстегнутым воротом рубашки. При известной доле воображения можно было представить, как они прокладывают себе дорогу между небольшими, но упругими полушариями, по межреберной ложбинке, плоскому мускулистому животу… М-да. Не о том я думаю, совсем не о том. А мысли отражаются во взгляде и становятся достоянием остального мира. В частности, лекарки, довольно поглядывающей на меня поверх кувшина.
Не знаю, какой реакции она ожидает, но с удовольствием досматриваю спектакль до конца, который знаменуется легким (разумеется, неслучайным) покачиванием посудины и горстью воды, выплеснувшейся на грудь женщины и прижавшей мгновенно вымокшую ткань к телу. Угу. Небольшие: каждая с лихвой поместится в ладонь. Даже в ее ладонь, стянутую тесной перчаткой.
— Надеюсь, госпоже стало прохладнее?
— Чуть-чуть. Но здесь столько огней…
Улыбаюсь в ответ на ее игривую улыбку:
— Если вам не хватает мужского внимания, так и скажите: обещаю, что не стану уважать вас меньше, чем сейчас. Но право, некоторые вещи уместнее в спальне, а не на службе.
— Пожалуй, вы все-таки заслуживаете своего титула, — задумчиво признает Нэния, подходит к сооружению, установленному посреди палатки, и сдергивает покрывало.
На деревянных щитах стола, обитых «рыбьей кожей», в окружении слегка повядших, но безупречно зеленых кустиков полуденника