Хм. Еще бы не казалось. Целомудренные философские беседы у гроба младшего Магайона мы вели долго. Пока не пришло время крепких напитков, и одним богам известно, что я плел, когда разум начал исчезать в пьяном угаре.
— Если это будет необходимо, вспомните.
— Но вы сказали, «не в этой жизни». Значит, мы не могли видеться?
— Каждый день, прожитый на свете, милорд, это маленькая жизнь.
Взгляд Льюса азартно дрогнул.
— Если так, то…
— Оставьте воспоминания до лучших времен, милорд. Сейчас нам нужно уделить внимание не прошлому, а настоящему.
— Да, Мастер. И с чего вы хотите начать?
— С начала, конечно. То есть, с вашего самочувствия. Как давно вы прибыли в город?
— Неделю назад, — с готовностью ответил герцог.
— Полагаю, по делу, а не ради развлечения?
— Разумеется. Отец поручил мне…
— Не хочу ничего слышать.
— Но… — Почти детское недоумение на бледном лице.
— Мотивы приезда мне не нужны, и становиться доверенным ваших семейных секретов я не собираюсь. Итак, неделю назад… Вам сразу поднесли воду?
Льюс чуть наморщил лоб, вспоминая.
— Да, сразу по приезду. Было очень жарко, и я выпил сразу несколько кружек.
— Холодной воды?
— Ледяной.
Ледяной… Почему этот факт представляется мне важным?
— А скажите, милорд, какими именно ощущениями сопровождается ваша болезнь?
— Теми же, что и обычная простуда: болит горло, лихорадит.
— Слабость присутствует?
— Да. Если бы не ваши слова насчет воды, я бы никогда и не подумал, что отравился.
— Вы теряете чувствительность?
— Что вы имеете в виду? — Растерянно поднял брови герцог.
— Осязание, зрение, слух, вкусовые ощущения страдают? Впрочем, уж о вкусе я спросил зря… Остановимся на осязании. Итак?
Льюс добросовестно коснулся пальцами одеяла, своей щеки, наклонился, поднял с пола осколок бокала и сжал хрустальную бусину в кулаке. Сжал сильно, добросовестно прислушиваясь к ощущениям.
— Больно.
— Позволите взглянуть?
— Пожалуйста, — линии раскрытой ладони окрасились кровью.
Присматриваюсь к алым разводам. Окрашены равномерно, текучесть хорошая. А что, если… Лизнуть один из порезов?
Сказано — сделано. Впечатление, которое я уже успел произвести на молодого герцога, безусловно, дополнилось новыми деталями, но его и так было достаточно для безропотного восприятия любых действий: Льюс только расширил глаза, но не стал ни протестовать, ни задавать вопросы. Последнее обстоятельство было мне весьма на руку, потому что от соленых капель язык свело самой настоящей судорогой.
Как это понимать, драгоценная?
«Любопытно… Яркая реакция отторжения на уровне материи… Полное несоответствие природ? Если это правда, любовь моя, нас ждут неприятности…»