Право учить. Повторение пройденного (Иванова) - страница 270

Но долго ждать не приходится:

— Тогда и ты… прости.

— За что?

— Я кричал, что ты ни о ком не думаешь и ни за кого не волнуешься.

Беззаботно улыбаюсь:

— Возможно, так оно и есть.

— А еще врешь все время.

— И это может быть верным.

— Ну зачем ты это делаешь?!

Наконец-то он снова смотрит мне в глаза, отчаянно и непонимающе.

— Что я делаю?

— Зачем ты прячешь свою боль? Ведь она есть в тебе, и ее много, правда?

Настает мой черед отвести взгляд. На мгновение.

— Есть. Но я не хочу, чтобы она стала болью еще для кого-то.

— А разве не говорят: надо поделиться своими бедами, чтобы они уменьшились?

— Говорят. Но это не всегда возможно. И уж точно, не всегда помогает… — Стоп. Кажется, я расковырял искомую занозу. Теперь нужно ее извлечь. — Но пробовать нужно. Ты пробовал?

— Вот еще! У меня нет таких бед, чтобы…

— А я чувствую, что есть. Признаешься?

— В чем я должен признаваться? — Мэтт переходит из нападения в оборону.

— В своих заблуждениях.

— У меня нет заблуждений!

— Позволь не согласиться. Есть. И наверняка, глупые.

— Да какое ты имеешь право…

— Никакого.

Маг осекается, растерянно хлопнув ресницами.

— Но…

— Я просто высказываю свое мнение. Оно не обязано быть правильным и подходящим для тебя. Но оно может помочь тебе изменить свое. Если пожелаешь, конечно.

Могу предположить, что его гложет. Уже догадываюсь. Но если он услышит свое горе в моем изложении, не поймет и не простит. Нет, не меня, а само горе.

— Я…

Жду, глядя на покрывающиеся вуалью пепла веточки. И буду ждать хоть целую вечность: если я не смог спасти одну жизнь, то другую, находящуюся в моих ладонях, уже не упущу.

— Я видел, как она умирала.

Понятно. Подглядывал за мной и Юлеми. Мальчишка… Впрочем, ему это, похоже, пошло на пользу.

— Я видел твое лицо. Оно… Ты словно был с ней у самого Порога, а потом шагнул за него. Почему?

— Малышку кто-то должен был проводить, чтобы ей не было страшно и одиноко.

— Но почему ты?

— Потому что ничем другим я помочь не мог.

— Я не об этом! — Отчаянный возглас. — Зачем ты открыл свое сердце ради…

— Такой мелочи, как умирающий ребенок? В самом деле, зачем? Ни выгоды, ни удовольствия… А ты не допускаешь мысли, что с открытым сердцем легче жить, чем запираясь на засовы?

— Нет! — Почти выкрикнул Мэтт. — Не легче! Я тоже…

— Открыл сердце как-то раз, но не тому человеку. Понимаю. Так бывает. Но глупо обижаться на зимние холода, когда знаешь: будут и страстная весна, и знойное лето, и щедрая осень. Не надо переносить разочарования в будущее. Оставь их прошлому.

— Но это так трудно!

— Знаю.

Я потянулся и потрогал рубашку. Почти сухая. Скоро можно будет одеться. Хоть наступившая ночь и теплая, а спать на ворохе сухих водорослей все же приятнее в одежде, нежели голышом.