— Нет, ты пришел вовремя.
— Вы следили за временем?
В хрипловатом голосе чувствуется тепло улыбки. Конечно, прекрасно зная мою способность, погружаясь в раздумья, забывать обо всем вокруг, старик не мог удержаться от шутки. Доброй.
— Не следил. Зато оно всегда следит за тем, чтобы встречи происходили именно в назначенный момент, не раньше и не позже. Так зачем делать лишнюю работу? Доверимся тому, кто лучше нас с ней справляется!
Янтарные глаза вспыхивают светлыми искорками.
— Разумный подход. Позволите и мне к нему прибегнуть?
— Ты уже… прибег, всучив мне своего очередного ребенка. Я что, так и буду заниматься делами твоей семьи? Не слишком ли много чести?
— Много, — согласно кивает шадд’а-раф. — И я скорблю, что не в моих силах оплатить этот долг.
— Ай, брось! Долги, платежи… Надоело. Будем считать, что я сам, по собственной воле, взял на себя заботу о девочке. На свой страх и риск. Правда, спешу сказать: ничего не обещаю. Не знаю, как и куда двигаться.
— Это неважно, dan-nah. Главное, решиться сделать шаг, а направление… Оно найдется. Чуть позже.
— Мне бы твою веру, — рассеянно кусаю губу.
— Разве у Вас нет своей?
Вопрос звучит не удивленно, а укоризненно. Мол, зачем мне еще одна безделица, если в кошельке звенят сотни других.
— Нет. Я разучился верить. А когда-то умел…
Старик отводит взгляд, заставляя меня снова чувствовать вину. Нет, в этот раз не стану убегать. Пора признаться в своей ошибке. Что бы из этого ни вышло.
— Я сожалею.
— О чем, dan-nah?
— О своем поведении. Нет, не сейчас. Тогда. Я вел себя…
— Безупречно.
— Безупречно? — Усмешка получается горькой и едкой, как сок одуванчика. — А что значит «безупречно»? То, что меня нельзя упрекнуть в чем бы то ни было? Или то, что мои поступки не вызвали упрека?
— Вы можете выбрать любой ответ, — спокойно отвечает шадд’а-раф, и в этом спокойствии слышится обреченность приговоренного. К смерти? Нет, к памяти, что куда страшнее.
— А я предоставлю право выбора тебе. Справишься?
— Dan-nah, это…
— Невозможно? Увы. Тогда выслушай то, что я скажу, и не смей перебивать. Вчера я сравнил возраст твоих детей с числом прожитых мной лет и пришел к любопытному выводу. Оказывается, они были совсем крохами, когда ты оставил их, чтобы возиться с чужим ребенком. Оставил без своей любви, без ласки, без… да просто без тепла, в котором они нуждались. Не знаю, что заставило тебя так поступить, не буду гадать. Но каковы бы ни были твои мотивы, я не заслуживал того, что получал. Не понимал всей глубины дара и его цены. Для тебя. А потом сделал еще хуже: упрекнул. Нашел тень там, где ее не было… И с отцом, и с сыном. Мне следовало бы извиниться и перед ним, как ты считаешь?