Чтобы уберечь артефакт от влияния текущих лет — единственного врага, которого нельзя победить, но встречу с которым можно отсрочить, чудесный предмет хранят между Пластами, выбирая местечко, в которое время заглядывает нечасто и ненадолго. Но поскольку в таких областях Пространства заклинания имеют свойство ослабевать, вечно хранить в них артефакт невозможно: требуется изредка возвращать его в мир, чтобы подштопать и подлатать истончившиеся Нити. Так и Нэмин’на-ари, дремля тревожным сном за гранью мира, возвращалась для очередной починки домой в те самые минуты, когда эльфийка отправила на охоту свой Зов. Но меч не ответил бы бедняжке, если бы душа, заключенная в стальную оболочку, не расслышала в шелесте заклинания мой голос — голос, который не ожидала и не надеялась услышать. Никогда.
Усилия эльфийских хранителей артефакта пошли прахом: меч не пожелал вернуться в благоговейно подставленные ладони, выбрав другой путь. Мин не смогла справиться с неутолимой жаждой. Жаждой искупления вины. А прибыв на место, растерялась, поняв, что искупать нечего и не перед кем, а значит, можно действовать по собственной воле, не оглядываясь на тени прошлого, зловещим шепотом ворчащие по углам…
— Если хочешь, можешь уснуть снова.
— Разрешаешь?
— Предлагаю.
Серая сталь взгляда наполняется лукавыми искрами.
— Только вместе с тобой.
— Что?
— Уснуть. Если получится, конечно. Могу обещать только одно: до постели мы доберемся.
— В связи с чем возникает вопрос: а так ли уж нам нужна постель?
Целый вдох смотрим друг на друга, не отрываясь, потом смеемся, дружно и горько.
— Не шути так. Пожалуйста, — просит Мин, ероша мою отросшую челку.
— Не буду. Но шутки — все, что нам осталось.
— Все? Неужели, действительно, все?
— Ты знаешь.
— Да, я знаю
Она печально отворачивается, но я бережно беру пальцами упрямый подбородок и возвращаю бледное личико обратно. Чтобы ясно видеть каждую черточку.
— Это лучше, чем ничего, правда?
— Наверное. Но все равно, больно.
— Мудрые люди говорят: ты живешь, пока способен чувствовать боль.
— О, тогда перед нами целая Вечность! — Восклицает Мин, стараясь казаться безразличной, но ей это плохо удается.
Вечность. Рядом, только за высокой стеной. Стеной, которую ни перелезть, ни разрушить.
— Не жалей.
— Не буду. В следующий раз я не совершу прежней ошибки.
— Ты и в тот раз не ошиблась.
— Ошиблась! — Заявление, сделанное с категоричностью маленького ребенка. — Я не могла простить…
— Ты просто не понимала.
— Какая разница? — Укор, предназначенный самой себе. — Я же не слепая! Я видела все, что происходит!