— Держи, — передав мне стакан с белой непрозрачной жидкостью стоматолог и набрал в одноразовый шприц из обернутого фольгой флакончика три точки неразбавленной настойки бархатника и полкуба дистиллированной воды.
— Это что еще? — даже не принюхиваясь, я уловил смутно знакомый неприятный запах.
— Кефир, — парень обмакнул кисточку в матовую баночку и что-то вывел у меня на левой щеке.
— Не, я это не пью. — Я протянул стакан обратно.
— Слизистую сжечь хочешь? Пей. — Парень достал из шкафчика с медицинскими препаратами небольшую бутыль с кристально-прозрачной жидкостью, отлил грамм тридцать в стеклянный стаканчик и капнул туда пять капель настойки бархатника. — Бархатник из организма без кефира трое суток выводится.
Я, давясь, выпил кефир. С детства эту гадость ненавижу. С детского сада еще. Вытерев губы, взял стаканчик с медицинским спиртом и одним махом влил в себя ставшую бледно-коричневой жидкость. Тоже дрянь та еще. И ведь в голове даже не зашумело. Что пил спиртягу, что нет.
Стоматолог поставил мне в десну укол, и боль как рукой сняло. А вместе с ней пропала чувствительность, и левая половина лица превратилась в резиновую маску. Кое-как расслабившись в кресле, я наблюдал, как парень раскладывает и протирает проспиртованной ваточкой блестящие стальные крючочки, палочки, штыри и куда более странные приспособления. Потом он принялся смешивать в фарфоровых ванночках остро пахнущие смеси. Челюсть отвисла и, несмотря на приложенные усилия, закрыть ее не получилось, а шевелить руками жуть как не хотелось. Как бы мне так слюной не изойти.
Закончив с приготовлениями, стоматолог набил мне рот ватой и начал ковыряться в остатках выбитого зуба крючочком, время от времени, примериваясь зловещего вида щипцами и скальпелем. А я сижу с открытым ртом, как дурак, и ничего не чувствую. Оно, в общем-то, и к лучшему.
Пока меняли вату, я еле отплевался, а когда в ход пошли смеси и дощечки с целебными заклинаниями, забив на запрет, закрыл глаза и попытался расслабиться. Получилось не очень. Мешали затекшая челюсть и пробивавшиеся даже через наркоз короткие уколы лечебных чар.
Пришел в себя я оттого, что меня трясли за плечо. Вытолкав изо рта пропитавшуюся зеленой слюной вату, я первым делом провел языком по еще недавно расколотому зубу. Целехонек! Только кончик слишком острый — чуть язык не порезал. Ничего, еще затупится. К тому же в предложенное зеркальце клык смотрелся совсем как соседние натуральные зубы.
— Закуси, — сунул мне в зубы черную пленку стоматолог. — Нормально рот закрывается? Зуб не мешает?