Зато она могла до сотой доли миллиметра рассчитать точку попадания, произвести мгновенные вычисления и незаметно сдвинуть вариатор напряжения импульсного пистолета до минимума. Стреляя, она заранее знала, что пуля попадет в имплант, но не пробьет его, а застрянет в разбитом чипе.
— Зачем ты лишила меня памяти?
— Лишь поставила мнемонический блок. У меня было всего несколько секунд. Если бы ты очнулся, помня все, наделал бы глупостей. Я ведь точно знала — ты прилетел, чтобы спасти меня.
Шелест не смог возразить.
— Знаешь, о чем я подумала? — Даша шагнула к нему и вдруг порывисто прижалась к груди. — Мы оба мнемоники. И мы… разучились быть людьми.
Ее руки были холодными, Шелест чувствовал это сквозь тонкую ткань рубашки. Она дрожала, и он прижал Дашу к себе, ощутив ее дыхание, а вместе с ним горячий, обжигающий шепот:
— Я столько думала о тебе… Ждала… Я знала, что ты прилетишь…
— Откуда?
— Чувствовала… Частица тебя постоянно жила во мне. Только все уже позади.
Он чуть отстранился, внимательно посмотрев в ее глаза.
— Что позади?
— Я свободна. Господи, Рауль, мне кажется, что я знаю тебя много лет, хотя мы виделись лишь дважды…
Что он мог ответить? Что чувствовал то же самое, потому и решился ее искать? Но она и без слов знала об этом.
— Ты ушла от Стаферса?
Она промолчала.
По спине Рауля проскользнул холодок.
— Ты убила его ?
— Нет. — Даша прижалась щекой к его груди и тихо добавила: — Я не убийца. Я мнемоник. Возможно, он сам пустит себе пулю в лоб, когда поймет, что разорен. Но это будет завтра. И нас не окажется поблизости.
— Куда же мы денемся?
— Улетим. Куда скажешь, Рауль. Но только вдвоем и подальше от людей. Мне кажется, я ждала тебя вечность, и не хочу, чтобы рядом был кто-то еще…
Трудно выразить словами их чувства. Они могли бы обойтись без слов, но горячий шепот срывался с губ вместе с дыханием.
Их души, смешавшиеся воедино в момент рокового поединка, наконец нашли друг друга, соединились вновь, и теперь уже было абсолютно неважно, какую меру моральных страданий пришлось отдать за эти мгновения близости.
Он улыбнулся, чувствуя, как ее кожа теплеет.
— Я знаю одно место. Глубоко в космосе. Думаю, люди нас там точно не потревожат.