А Лосев продолжал рассказ:
— Мебель здесь по большей части бретонская, включая ряд шедевров Евгения Фоссе, привезенных в Зимний Дворец из Бордело в две тысячи семьдесят первом году.
Когда Лосев начал говорить о портретах цариц, Каспар обнаружил, что его взгляд и внимание остановились на черноволосой женщине, в платье цвета слоновой кости, которая шла позади гостей. Делая вид, что слушает Лосева, посол попытался встать так, чтобы получше разглядеть лицо женщины, но, к его сожалению, она находилась вне пределов прямой видимости. Лишь мелькнула озорная улыбка, слабо всколыхнув память, но мимолетное ощущение тут же ускользнуло.
Каспар шагнул вслед за двинувшимся вперед Лосевым и столкнулся с каким-то гостем, облив его вином. Смутившись, посол пробормотал:
— Прошу прощения, сэр. Это полностью моя вина…
Поток неразборчивого кислевского языка хлынул на него, и, хотя его знания в этой области были весьма ограниченны, Каспар понял, что его осыпают оскорбительной бранью. Ругающийся был толст и мощен, а его густые меха и доспехи наверняка стоили очень дорого. Островерхий шлем с золотой полосой обличал в нем боярина, представителя знати Кислева, а румяное бородатое лицо говорило о нелегкой жизни человека, вынужденного много часов проводить на морозе. Толчок едва не сбил его с ног, и Каспар сразу понял, что боярин пьян в стельку; блеклые, заплывшие глаза кислевита глядели враждебно.
— Ты имперец? — спросил он с сильным акцентом на рейкшпиле.
— Да,- ответил Каспар.- Я…
— Паршивый имперец, — пренебрежительно фыркнул человек.- Прикрылись, трусы, Кислевом. Ты и твоя земля давно бы сдохли, кабы не мы. Сыновья Кислева погибают, защищая вашу страну, а вы начнете драться только тогда, когда Империя будет в огне.
Каспар попытался проглотить ярость, когда толстый палец боярина уперся ему в грудь,
— Зачем ты тут, а? Хочешь, чтобы воины Кислева сражались за тебя? Ха! Обращаетесь с нами как с псами, а потом ждете, что мы пойдем проливать за вас кровь!
— Это не…
— Дерьмо ты, имперец. Надеюсь, твои земли выгорят дотла, — прорычал боярин, и Каспар сжал кулаки, чувствуя, как гнев закипает в его груди и рвется наружу. Не выдержав, он схватил боярина за грудки и притянул к себе.
— А теперь послушай меня, ты, кусок…
— Перестаньте, Алексей Ковович, — мягко произнес Петр Лосев, вновь возникая рядом с Каспаром и разнимая мужчин. — В этом нет никакой нужды. Посол фон Велтен сегодня вечером будет представлен царице, и я уверен, вы не хотите наставить ему синяков перед приемом, не так ли?
Взгляд Алексея Кововича с трудом сфокусировался на Лосеве, после чего боярин плюнул на пол под ноги Каспара, развернулся и нетвердой походкой направился смотреть бойцовское представление в соседнем зале. Головы всех присутствующих повернулись на шум перебранки, и Каспар почувствовал, что краснеет.