Он напряг всю свою волю, чтобы сдержаться и не потянуться к пистолету, когда Дмитрий, добравшись до запертой двери в конце коридора, полез под свой балахон и выудил оттуда связку ключей. Замок со щелчком открылся, и Дмитрий резко распахнул дверь, а затем протянул Лосеву факел и отступил в сторону, позволяя советнику войти.
В отличие от прочих темниц-клетушек Лубянки, эта оказалась чистой и не провонявшей дерьмом, смертью и отчаянием. У стен стояли четыре маленькие койки, и на каждой сидел ребенок — два мальчика и две девочки, все не старше пяти-шести лет.
Они нервно подняли глазенки на вошедшего и попытались улыбнуться, как им было велено. Они были перепуганы, но смотрели на Лосева с надеждой, возможно видя в нем шанс покинуть эту сырую дыру.
Лосев ощутил, как кровь его громовым барабаном застучала в венах при виде детей.
Дмитрий прав. Они незапятнанны и отлично подойдут.
Они должны быть невинны. Если нет, она узнает.
Только кровь невинных достаточно хороша.
III
После того как Каспар обнаружил страшный подарок, оставленный у ворот посольства, он решил, что настроению его портиться уже некуда — трудно представить, что может быть хуже.
Вряд ли он ошибался; ужасная находка стала всего лишь началом одной из худших ночей в его жизни. После того как Анастасия немного успокоилась, они прошли в посольство. Павел уже ждал их в прихожей у лестницы.
С печальным видом великан-кислевит сообщил:
— Там, наверху, гонцы из Альтдорфа. Они привезли тебе письма. Думаю, важные.
— Почему ты так считаешь?
— Вооружены до зубов. Крепыши. Скакали сюда во весь опор.
— Ясно, — сказал Каспар, мрачно передавая чудовищный окровавленный сверток Павлу. — Вот, подержи.
Павел кивнул и отогнул уголок ткани:
— Зубы Урсана, это же сердца!
— Знаю, — с отвращением бросил Каспар, поднимаясь по недавно застеленной ковром лестнице.
В кабинете посла ожидали четверо гонцов из Альтдорфа, их потрепанные одежды и изнуренные лица свидетельствовали о том, что они неслись во весь дух много недель, стремясь поскорее добраться до Кислева. Двое рыцарей, находившихся с ними, щелкнули каблуками, когда вошел Каспар.
— Господа, — начал Каспар, вставая за свой письменный стол, — вижу, вы проделали трудный путь. Могу я предложить вам чего-нибудь освежающего?
— Нет, спасибо, герр посол, — ответил дородный мужчина с лицом, подобным горному склону, держащий свиток, запечатанный зеленым воском. — Меня зовут Палланц, я привез вам важные письма, которые следует прочесть безотлагательно. Я обязан передать их вам из рук в руки.
— Как пожелаете, герр Палланц, — сказал Каспар, принимая бумагу.