— Не ворчи, старый ты дурень. — Софья запихнула несколько кувшинчиков с травами и припарками обратно в сумку. — Посол просил меня позаботиться о том, чтобы этот тип не умер раньше времени, и я не собираюсь позволить ему это сделать.
— Еще бы! — Перо перечеркнуло пергамент наискосок.
— И что бы это значило? — угрожающе поинтересовалась Софья, поворачиваясь к Стефану.
— Ничего, — беззаботно ответил он. — Ровным счетом ничего.
— Хорошо, и я буду тебе весьма благодарна, если впредь ты придержишь подобные замечания при себе.
— Я же только сказал…
— Лучше молчи,- перебила она, и тут снизу раздался стук в переднюю дверь.
Женщина повернулась к Герхарду и спросила:
— Ты ждешь гостей?
V
К тому времени как Каспар и Павел переоделись в наряды, приличествующие для дворца, уже стемнело. Вместо того чтобы отправиться верхом, как он поступил бы в ином случае, сегодня посол согласился, чтобы его доставили в Зимний Дворец в карете. Четверо охранников посольства под командованием Леопольда Дитца устроились на запятках кареты, еще шестеро рыцарей скакали на лошадях рядом.
Коляска медленно ползла по кишащим людьми улицам города, прокладывая себе путь по проспектам Кислева к дворцовому холму.
Каспар, сгорбившись, сидел в карете, пытаясь точно сформулировать, что именно он скажет царице. Хорошо, конечно, что она согласилась принять его, но вот каков будет результат встречи на этот раз, он даже представить не мог. Посла не оставляло тошнотворное чувство, что каменную стену, на которую он до сих пор натыкался в своих попытках добиться аудиенции у Ледяной Королевы, кто-то разрушил с той стороны.
— Может, все не так уж и плохо, — предположил Павел, занявший место напротив Каспара. — Царица не глупа, она знает, что Александр — пустое место, и он ей все равно совершенно не нравился.
— Когда твой кузен тебе не нравится — это одно, а когда его убьют в чужой стране — совсем другое. На это трудно не обратить внимания, — вздохнул Каспар.
— Возможно, но ведь это был несчастный случай.
— Ты можешь себе представить, чтобы Карл-Франц подставил другую щеку, если бы кто-то из его семьи был «случайно» убит в Кислеве?
— Полагаю, нет. — Павел скрестил руки на груди и выглянул из окошка кареты. — Очень плохо.
— Да,- согласился Каспар.- Очень.
«Оценка Павла как нельзя лучше соответствует ситуации», — горько подумал Каспар. В письме от императора говорилось о «весьма прискорбном и достойном всяческого сожаления несчастном случае», происшедшем в одном из самых неблагополучных районов Альтдорфа несколько недель назад.
Слова «весьма прискорбный» и «достойный сожаления» лишь частично передавали суть происшедшего.