Еще два дня пути — и наконец Сапфира сверху сообщила им, что видит Тирм. Тяжелый туман, что стлался по земле, скрывал город от Брома и Эрагона, пока западный ветер не прогнал туман прочь, и Тирм явился перед ними во всей своей красе. У Эрагона даже дыхание перехватило — так хорош был Тирм, неожиданно возникший перед ними на берегу сверкающего залива. В гавани виднелись стройные силуэты судов со спущенными парусами, издали доносился глухой рокот прибоя.
Город был обнесен мощной белой стеной — сто футов в высоту и тридцать в ширину — с прямоугольными башенками по углам, с бойницами для лучников, с крытым проходом наверху для воинов и часовых. Ровная поверхность городской стены в двух местах прерывалась решетчатыми спускными воротами: одни ворота смотрели на запад, к морю, вторые — на юг, к главной дороге. Над северной частью стены возвышалась огромная сторожевая башня с бойницами, сложенная из тяжелых каменных блоков. На верхней точке крепости ярко горел огонь маяка. Остальные здания города надежно скрывала от глаз могучая стена.
Южные ворота охраняли стражники, хоть и вооруженные пиками, но вид имевшие ленивый и сонный.
— А вот и наше первое испытание, — сказал Бром. — Будем надеяться, что они пока не получили никаких сведений из королевского дворца на наш счет и не станут нас задерживать. Впрочем, что бы ни случилось, в панику не впадай и никаких подозрительных телодвижений не делай.
Эрагон тут же передал Сапфире:
«Приземлись где-нибудь в сторонке и спрячься. Мы входим в город».
«Опять суете нос не в свое дело!» — проворчала в ответ Сапфира.
«Опять. Но не волнуйся: у нас с Бромом есть кое-какие преимущества по сравнению с остальными, так что все будет хорошо».
«Если с вами опять что-нибудь случится, я тебя просто пришпилю к своей спине, и уж больше ты с нее не слезешь!»
«Ага. И я тебя тоже очень люблю», — засмеялся Эрагон.
«Раз так, я тебя еще крепче к своей спине привяжу!»
Сапфира улетела, а Эрагон и Бром направились прямо к воротам, непринужденно беседуя. Над воротами вился флаг, на котором был изображен ревущий лев и рука, держащая цветок лилии. Вблизи городская стена еще больше поражала воображение своими размерами, и Эрагон изумленно спросил:
— А как велик сам этот город?
— Очень большой. Ты таких никогда не видел, — сказал Бром.
Увидев их, стражники выпрямились и загородили пиками проход.
— Назовите ваши имена! — грозно потребовал один из них.
— Меня зовут Нил, — одышливо просипел Бром и с идиотской улыбкой склонил голову набок.
— А с тобой кто? — спросил стражник.