Правитель Мельина, чей домен сжался сейчас до размеров лагеря его небольшого войска, терял терпение. Тараны гномов исправно и неутомимо долбили упрямые развалины, однако работа продвигалась медленно. Недопустимо медленно.
…А мятежные бароны тем временем без боя заняли Мельин, вновь и вновь повторял себе Император. Справится ли Клавдий, сумеет ли пройти по волосяному мосту, сохранить столицу, легионы и остатки имперской казны? Брагга наверняка пришёл в бешенство, узрев почти совершенно пустую сокровищницу.
Правитель Мельина не находил себе места. Это было не его сражение, он требовался там, на востоке, ему, а не прямодушному Клавдию следовало вести переговоры с заносчивыми баронами, уже возомнившими себя победителями. От проконсула сейчас требовалось только одно — сохранить армию и её запасы, заставить мятежников уверовать в то, что они и в самом деле взяли верх…
Перед шатром горел небольшой костёр, Император невидяще смотрел на огонь.
И лишь когда ему на плечо, на железные сочленения панциря — с ним правитель Мельина расставался только ночью — легла тонкая ладошка Сеамни, Император вышел из транса.
Солнце стояло в зените, невдалеке ритмично бухали тараны. После сражения со стражами пирамиды легион Серебряных Лат и гномы заскучали — вокруг мёртвая пустыня, даже охоты не стало.
Центурионы, конечно же, мечтать не давали. Легионер или марширует, или строит лагерь, или сражается, или спит. А если он не занят ни тем, ни другим, следует устраивать учения. С утра до вечера.
— Гвин.
— Тайде, всё пошло не так, — Император накрыл её ладонь своею. — Я ждал боя. Взял лучших из лучших. А сражаться не с кем! Не знаю, что мы найдём в этой пирамиде, если пробьёмся…
— Пробьёмся, — с неколебимой уверенностью сказала Сеамни. Села рядом, отбросила чёрные волосы с лица. — Мы пробьёмся, Гвин, я чувствую. На камни этих стен наложены заклятья, но они слишком стары и ослабли со временем. Тараны справятся с ними быстрее, чем я и Сежес, даже удайся нам расшифровать защитные чары.
— Я не только о пирамиде.
— Магия крови, которую пустила в ход Радуга? А чего ж ещё ожидать от мятежного Семицветья? Они останавливают вторжение, как могут.
— А что, если остановят? — шёпотом проговорил Император, не отводя взгляда от пляшущих языков пламени. — Что, если они спасут Мельин?..
— О-о-о… — Сеамни озабоченно взглянула в лицо любимому. — Вот оно что. Так я и знала. «Если Радуга спасёт мою Империю, достоин ли я по-прежнему бороться за её трон?» Сидишь и думаешь, что придётся уйти в добровольное изгнание, потому что править Мельином должны те, кому удалось его защитить? И по-прежнему считаешь, что наш с Сежес совет первыми прибегнуть к человеческим жертвам был нехорош?..