До недавнего времени почти все планы достопочтенного мессира прилежно осуществлялись. Да, иногда он терпел неудачи — но всякий раз тщательно разбирался в случившемся и извлекал уроки. Поставив перед собой какую-либо цель и отступив однажды, со второй попытки всегда побеждал.
В этот же раз всё складывалось поистине чудесно, впору было заподозрить чьи-то каверзы и «игру в поддавки», но преимущество Игнациуса заключалось в том, что его противники «поддаваться» как раз не могли.
Со следами Смертного Ливня мессиру Архимагу пришлось повозиться. Сильвия стремительно набирала силу и стала бы, наверное, по-настоящему опасной, не позаботься Игнациус ещё и об этом. Впрочем, как и обо всем остальном.
Сейчас он стоял, «вкушая заслуженный отдых», как сказала бы Ирэн Мескотт, опираясь на посох и не без самодовольства глядя на девственно-чистый берег. Оставленного Ливнем гибельного болота больше не существовало.
— Неплохо, неплохо, — пробормотал чародей. — Очень даже неплохо, сударь мой Архимаг. Даже откат оказался не так уж страшен.
Теперь Смертный Ливень станет гулять по Эвиалу. Раз Сильвия выпустила его на волю, обратно она его не загонит. Эта стервочка, вкусив подобного лакомства, от него уже не оторвётся.
Куда больше занимали Игнациуса падающие всё чаще и чаще огненные болиды. Раньше это случалось лишь по ночам, а теперь их всё больше и больше можно было видеть ярким солнечным днём. Они рушились куда-то за горизонт, порою — в море; и мессир Архимаг почувствовал нечто вроде раздражения — он не любил «загадок», тем более здесь, в Эвиале, где он так долго и старательно готовил свой капкан.
Вот и теперь — пока достопочтенный маг стоял, отдыхая и любуясь на дело своих рук — кристально чистый песок, прозрачная вода, — горизонт рассекла огнистая черта. На сей раз таинственный болид рухнул не так далеко — в полулиге от берега, взметнув к очистившемуся небу белопенный столб. Игнациус прищурился — и увидел, как из водоворота поднялось диковинное крылатое создание, что-то вроде змея, увенчанного длинным радужным гребнем, заключенное в огненную сферу, и медленно поплыло над морем прочь — на запад, на запад, на запад.
— Вот даже как, — пробормотал про себя Игнациус. — Превеликие небеса! Это кто ж такой?!
Мессир Архимаг истребил за свои три тысячи лет не одну сотню жутких (и жутчайших) тварей, однако ни разу не сталкивался ни с чем подобным. Недолго думая, он вскинул посох.
Крылатый змей конвульсивно дёрнулся, сделал попытку повернуть — но куда там! Похоже, что на закат его тащили самые настоящие канаты, хоть и незримые.