— Достойная смерть.
— Пожалуй... Выпьете скира?
— Охотно. А ты с нами, бабушка Сигрдрива?
— Куда мне, старой... Впрочем, не откажусь. — Передумав, старушка почмокала губами и единым махом опрокинула огромную кружку хмельного молочного скира.
В ходе дальнейшей беседы со старой Сигрдривой гости узнали практически всё, что случилось в Бильрест-фьорде за время их весьма продолжительного отсутствия. Ну, про тех, кто умер, они услышали еще во дворе, а вот что касается остальных... Скъольд Альвсен по-прежнему точил зубы на граничащие с его усадьбой земли и верхние луга, когда-то принадлежавшие Сигурду-ярлу, а ныне — его наследнику Хельги. Свейн Копитель Коров спелся со Скъольдом и, воспользовавшись временным отсутствием молодого ярла, попытался было присвоить себе общинные пастбища, что тянулись вдоль Радужного ручья, однако получил достойный отпор и пока на этом успокоился. Правда, продолжал вынашивать коварные планы, ожидая возвращения из викинга сына — молодого хевдинга Фриддлейва, слава о воинской доблести которого достигла и берегов Бильрест-фьорда. Впрочем, где сейчас шатался Фриддлейв с дружиной, сказать было затруднительно. Во всяком случае, у берегов Иберии в составе экспедиции Хельги и Железнобокого Бьорна его кораблей не было, как не было их и у побережья ирландского королевства Лейнстер. Говорили, будто Фриддлейв нанялся на службу к английскому королю Этельберту, а может, и к ромейскому императору Михаилу. Если так, то Свейну Копителю Коров долгонько дожидаться сына придется.
— Да, в Константинополе я слышал о варанге по имени Фриддлейв, — важно кивнул головой Трэль... вернее, бывший Трэль, бывший раб Трэль Навозник, а ныне брат Никифор, монах монастыря Святого Колумбана, что в Лейнстере, близ холма Тары.
— Что ж ты не остался в своем Миклагарде, парень? — подав к столу круглые ячменные лепешки и рыбу, осведомилась Сигрдрива. — Молодой ярл говорил — ты именно туда отправился.
— Там я чужой, — невесело усмехнулся Никифор. — Никто меня не ждал в Империи, а все мои родственники давно умерли... Можно было бы, правда, отсудить у них дом, но... — Никифор махнул рукой. — Не для того Господь дал нам разум, чтобы судиться из-за каких-то домов, уж куда лучше изучать науки в дальней монастырской келье, под руководством мудрых отцов-монахов.
— Что-то ты не очень долго там пробыл. Али монахи не такие ученые оказались? — усмехнулась Сигрдрива — ох, и язвой же, видно, была эта бабуся в молодости!
— Монахи-то ничего себе, — грустно покачал головой Никифор. — Да вот злые наветы, к сожалению, не дали мне возможности полностью посвятить себя служению Господу и наукам.