У пристани покачивались на светло-серых волнах Шексны торговые суда, булгарские, хазарские, словенские. Средь них и плоскодонные ладьи молодого варяжского купца Лейва Копытной Лужи. Сам Лейв, в сопровождении верного слуги Грюма и Альва с Истомой Мозгляком, неспешно прохаживался по торговым рядам. Приценивались, торговались, спорили, крича и ругаясь. Как ни искал, так и не нашел Лейв подходящей золотой фибулы. Похожие были, но только бронзовые, а это, ясно, совсем не то. Вызнали и цены на рабов — можно было б и продать здесь всех скопом тем же булгарам, да только подозревал Лейв, что восточные купцы специально занижают цены, да и старый Хакон советовал пока повременить с продажей — уж раз взялись дойти до Булгара-города или вообще до самого Итиля, то чего уж...
Взяв в руки узкий кинжал в изящных сафьяновых ножнах, предложенный в числе прочих товаров горбоносым темноликим купцом в белой чалме и полосатом халате, Лейв подкинул его в руке, спросил цену. Узнав, нахмурился... И услыхал вдруг за спиной знакомую речь. Явно говорил норманн-варяг. Интересно, много их тут? Молодой купец обернулся... и тут же быстро отвернулся. Это был его давний обидчик, Снорри из Бильрест-фьорда. Тот самый, что когда-то на глазах у всех пнул его, опрокинув в лужу, и кому он, Лейв, прозванный с той поры Копытной Лужей, поклялся отомстить. Оставив Альва с Истомой любоваться молодыми рабынями, которыми торговал один из купцов, Лейв отошел в сторону и кивком головы подозвал Грюма:
— Видишь во-он того парня, светловолосого, в синем плаще?
— Да, господин.
— Незаметно пойди за ним и вызнай всё, что сможешь.
— Сделаю, господин. — Грюм поклонился и исчез в толпе.
— Вот мы и встретились, глупый и нахальный Снорри, — прошептал Лейв. — А ты думал, я прощу тебе свой позор? Ну, нет... Похоже, теперь моя очередь.
Снорри между тем еще потолкался по рынку, чуть не поругался с каким-то вислоусым варягом из-за серебряного перстня. Перстень понравился обоим, и никто не хотел уступать. Слово за слово, дело дошло до ссоры. Снорри схватился за меч, и только вмешательство стражи — воинов местного конунга — предотвратило возможное кровопролитие. А перстень, по совету подошедшего бильрестского ярла, решено было поставить на кон. Нашлись и кости. Метнули... Увы, изящная серебряная вещица с овальным голубым камнем досталась вислоусому.
— Что ж, когда-нибудь повезет и тебе, парень! — насмешливо улыбаясь, произнес он и зашагал прочь в компании какого-то круглолицего.
— Вот нидинг, — в сердцах бросил Снорри. — Зря ты помешал мне, ярл. Я б ему живо отрезал уши.