— Э-э-э... вы позволите, хинк капитан...
— А? Что, тож в глотке полный отлив? На, глотни.
Это действительно было розовое кантабрийское. Мурена безошибочно узнал вкус, едва жидкость коснулась языка, хотя и пробовал этот напиток полубогов лишь два раза в жизни — цена его была столь заоблачна, что скупой чиновник даже помыслить не мог о подобном транжирстве.
— И правда, — Щек закашлялся, делая вид, что поперхнулся, а на деле просто не желая выпускать бутыль из рук, — кисловато.
— Во-во, — поддакнул капитан, рывком выдирая емкость из пальцев чиновника, — глотку промочить в жару еще так-сяк, но против рома, буль-буль-буль, не катит.
Опустошенная бутылка сверкнула на солнце и шлепнулась в воду, едва не задев при этом крупную черную чайку. Спиллеринг отвернулся — глядеть, как, лениво покачиваясь на волнах, от него уплывает тинг-осьмушка, было слишком тяжелым испытанием для нервов чиновника.
— Так о чем бишь я, — нахмурился Мэттон. — Ах, да. Проблема с этими клятыми иторийцами в том, что мы не можем просто загнать их в трюм и оставить без присмотра. Они ж, гы, что не выпьют, то переколотят. Сплавить бы их куда-нибудь поскорее...
— Ужасно не хочется вас огорчать, хинк капитан, но боюсь, до выполнения ряда формальностей пленных...
Мурена замолчал и, прищурившись, взглянул на серую громаду форта. В отличие от хозяина городского рабария, старший хорунжий Тарк — это чиновнику было известно совершенно точно — далеко не всегда отличался щепетильностью... например, по части наличия у будущих постояльцев своей тюрьмы надлежащих документов. Тем паче что появление в военной тюрьме пленных иторийцев уж как-нибудь можно будет объяснить — в том весьма маловероятном случае, если кому-то эти объяснения потребуется давать.
А еще Спиллеринг ничуть не менее точно знал, что старший хорунжий Тарк является большим поклонником работ иторийских виноделов.
— Впрочем, — задумчиво произнес Мурена, — кажется, я нашел решение вашей проблемы, хинк Мэттон.
* * *
— Да-а-а, — гримаса, появившаяся на лице коменданта, наводила на мысль скорее о приступе удушья, нежели о наслаждении, — это и в самом деле оно!
— Хинк старший хорунжий, разве прежде я хоть однажды...
— Прежде ты не рассказывал мне столь невероятных баек! — рявкнул комендант.
— Ноя...
— Молчать, ворона! — Тарк начал вновь наполнять бокал, но, долив примерно до середины, вдруг резко отставил бутылку в сторону — то ли в приступе скупости, то ли побоявшись расплескать ценный напиток дрожащей рукой. — Итак, повтори, чего нужно этому пиратскому отродью?
— Оставить в вашей замечательной тюрьме...