Казалось, у этих барханов человеческие профили.
Но Джеймс ничего не замечал.
Ему и так хватало забот.
Бой, когда каждый из противников вооружен двумя клинками разной длины — о, такой бой редко бывает элегантным до конца. Очень часто, если двое сходятся лицом к лицу, из-за кружевного занавеса мастерства на сцену выбирается грубая сила. Этот увалень плохо разбирается в красоте, зато напролом идет через все преграды.
Что ж, мир несовершенен.
Но устойчив.
Оказавшись вплотную и не имея возможности без потерь высвободить оружие, рябой боднул Джеймса лбом в лицо. Промахнувшись, он без особых угрызений совести пнул соперника ногой в низ живота и резко толкнул обеими руками. Отлетая назад, молодой человек на миг утратил равновесие — на краткий, мимолетный, невесомый миг...
Этого хватило.
Боль полоснула по груди, с левой стороны. Джеймс даже удивился в первый момент. Как же так! — если рябому требовался правый бок, то при чем тут грудь? Секущий удар распорол ткань камзола и кожу, не причинив особого вреда. Но за ним последовал выпад, чувствительно оцарапав бедро, и умелая подсечка.
Спеша добить упавшего, рябой «охотник» опять вернулся к прежним ухваткам, норовя все-таки воткнуть шпагу в залатанную портным дыру — и наконец угомониться.
Стоит ли говорить, что Джеймса это не устраивало?
Черный сгусток — словно одна из теней сжалась в комок, прыгнув со стены на брусчатку — катался по земле, окружив себя стальным покровом. Черный призрак — словно клок ночи упал с небес — маячил сверху, сверкая парой звездных лучей. Синие руины толпились вокруг. Желтое сияние лилось в чернила, разбавляя тьму до мертвенной зелени.
Жевали губами человеческие лица барханов-дувалов.
Спрашивали: скоро ли?
— Спите, жители славного Бадандена!
— В городе все спокойно!
— В городе... Эй! Что вы делаете?
— Стража! Сюда!
Прежнее серебро вернулось к месяцу. Синева оставила улицу в покое. Дома как дома. И кто мог подумать, что это руины? Никаких барханов: дувалы из глины. Никаких профилей, и не надейтесь.
И больше нет двоих.
Есть — много.
Ночные сторожа с колотушками, вооруженные стражники с копьями, Джеймс Ривердейл, весь в пыли и крови; какие-то жители карабкаются на крыши домов, желая полюбопытствовать, какие-то собаки лают, выскакивая из дыр; шум, гвалт, суматоха...
— Лекаря!
— Не надо лекаря...
— А где второй?
— Сбежал...
— Касым с людьми отправились в погоню...
— Есть лекарь! Хабиб аль-Басани живет за углом!..
— Не надо, говорю...
— Что вы! Вы — гость Бадандена...
Салон Бербери-ханум не дождался сегодня Джеймса Ривердейла. А жаль! — ханум говорила, что такого приятного молодого человека она никогда раньше не встречала, и если бы не ее почтенные годы...