Барков вырубил картинку и взглянул вниз своими глазами. Мост уже закончился, но пробка осталась. Правда, здесь, на берегу, она рассасывалась не только за счет «хирургического» удаления из ее металлического тела отдельных элементов. Вертолетам помогали предусмотренные на такой случай во всех проблемных местах системы временной бесплатной парковки. Недорогие машины из крайних рядов въезжали на тротуары, вставали на прямоугольные металлические платформы и медленно опускались на этих лифтах в оборудованные под шоссе паркинги. Взгляд переместился на ближайший выход из подземного гаража. Оставив своих железных коней на попечение муниципалитета, незадачливые автомобилисты тянулись длинной вереницей в сторону ближайшего метро. Не повезло мужикам. Мало того что придется толкаться в душной подземке, так еще и вечером сюда тащиться: бесплатно на временной парковке машины стояли не больше суток, а потом — два евро в час.
Ну да это их проблемы. Барков устроился в кресле поудобнее и приготовился наслаждаться видами. Зрелище впечатляло, сколько ни смотри. Общей картины не портил даже смог. Впрочем, сегодня его почти не было, это постарался настойчивый юго-западный ветер. Внизу проплывали современные жилые высотки всевозможных архитектурных стилей, серебрились узкие проблески водоемов, зеленели полосатыми газонами вытянутые блины стадионов, теснились доминошные костяшки старых спальных районов, а далеко впереди маячили красные башни с золотыми орлами и чуть ближе и правее небоскребы делового центра. Все в опушке зрелой, пыльной зелени и в паутине дорог, улиц, проспектов. А сверху синело обильно посыпанное перчинками вертушек безоблачное небо и сиял начищенный пятак жаркого солнца. В целом вид вполне подобающий, достойный одной из крупнейших европейских столиц. Азиатских тоже.
Пытаясь сохранить созданный в салоне микроклимат, «Нюся» усилила затемнение стекол и сменила режим вентиляции. С чего вдруг? Саша взглянул на дисплей. Высота почти километр. В пределах нормы, но зачем так высоко забираться? Только горючее жечь. Тут лететь-то всего ничего, можно было и на пятистах долететь. Слева на краю поля зрения показался какой-то знакомый объект — вернее, целая группа объектов, — и, прежде чем в памяти всплыл нужный «файл», Барков осознал, что теоретически не должен был увидеть «это». Саша повернул голову влево и с недоумением уставился на поблескивающие золотом игрушечные строения и фонтаны ВВЦ. Вертушка определенно отклонялась от маршрута, закладывая крюк куда-то в сторону Свиблова. Вот где угодно, но там Баркову делать было уж точно нечего. Может быть, эвакуатор перепутал машины и подцепил Сашину «Нюсю» по ошибке? Барков изогнулся и с горем пополам разглядел тощее брюхо вертушки. Мешало яркое солнце и тонировка стекол, но вроде бы вертолет был таким же, как тот, который обычно вызывали в «Мобисофт». Конечно, «таким же» это — не «тем же», разница существенная, но раньше Барков не слышал о путанице с эвакуацией. В первую очередь ошибаться было невыгодно самим пилотам. Закон о малой авиации ясно говорил: в случае автоматической стыковки ответственность за верную идентификацию груза и его безопасность лежит на перевозчике. Если по-русски — увез не того и не туда — остался без денег, да еще молись, чтобы на тебя в суд не подали за «киднепинг». Поэтому бортовые компы вертушек проверяли идентификационные номера машины и владельца десять раз еще на подлете. И столько же — после того, как сработали замки манипуляторов. Путаница исключена. Сбой в системе? Тоже маловероятно. Тогда что? Действительно похищение? Кому это надо? Александр Барков, конечно, ценный специалист, но не настолько, чтобы идти на такой риск. Да и «Мобисофт» — это не наркокартель, чего ради кому-то начинать с ним тайную войну, за какие такие сферы влияния и сверхприбыли? Чепуха. Просто ошиблись. Перегрелся в вертушке бортовой комп или вирус в транспортной сети завелся, вот и выдала сеть не тот ВИН, а вместе с ним ИНН. А бортовому компьютеру-то что? Ему приказали, он выполнил.