— Мы счастливы приветствовать вас на борту нашего корабля. За все время его существования здесь не было столь очаровательной женщины, — теперь Витторио говорил по-русски чисто, хотя и голосом устройства-переводчика.
Подали обед. Витторио продолжал представлять коллектив, изящно вплетая кружева комплиментов. Ольга мило кивала, обворожительно улыбалась, иногда вставляя нечто односложное вроде «Спасибо». Комплименты казались Ольге немного странными, поскольку ее невероятно возвеличили. Миллионы людей восхищаются ее глазами. О, он сказал бы больше, но почтение не позволяет. Этот итальянский темперамент, склонность к преувеличениям...
Она решила все же проявить скромность по принципу: «я, конечно, подвижник, но не святой».
— Ну что вы, Витторио. Какие миллионы. Я всего лишь...
— О да, и традиционная русская скромность! Как это понятно в такой драматический момент. Но, может быть, — Витторио дождался, пока Ольга доела желе, — ты не откажешься, Ольга, ответить на вопросы зрителей?
— Кого?
— Зрителей.
Посреди стола появился известный видеомодератор Саланас. Видимо, он продолжал какую-то речь: «Таким образом, первый вопрос, который мир задает счастливо воскресшей Ольге Костиковой: можно ли жить рядом с Халифатом, дожидаясь, когда он придет к нашим границам?».
Ольга стала собираться с мыслями, чтобы ответить, но тут до нее дошло, что сигнал с лодки позволяет ее рассекретить.
— А разве можно отвечать?
— Можно. Твой ответ, Оля, мы передадим через восемь минут. Еще через три минуты нас накроют. А за минуту до этого мы уже можем спокойно покинуть лодку. Все равно нам нужно перелететь по воздуху из нильского канала в Красное море.
— Так быстро? (Ольга с детства помнила, что покинуть подводную лодку не так просто.)
— Конечно. Ты, наверное, насмотрелась фильмов о том, в каких муках умирали подводники в прошлом веке. Страшно?! — Он комично навис над ней, как привидение из фильма ужасов. — Не бойся. Мы уже сидим в спасательной шлюпке. Отвечай, и поехали.
— Ну, — Ольга как-то еще не собралась с мыслями, — конечно, нужно что-то делать, чтобы другие люди не оказались в подобном положении.
— Вот она, истина, непосредственно приближенная к...
После этого Саланас выключился, все встали и перешли в соседнюю комнату. В полумраке были видны небольшие сиденья. Ольгу пристегнули к одному из них. Дверь задраили, вокруг все зашипело, стены затряслись.
— Мы в торпеде. Лодка хрюкнется (это слово он произнес по-русски, и устройство-переводчик сопроводило его пищанием, как неприличное или непонятное), а мы будем уже в километре. Вот, сейчас нас качнет (качнуло), теперь, господа утопленники, можно продолжить беседу.