— Так это справедливо! Теперь власть получает трудящийся. Трудящийся над собой. А кто не работает над собой, попадает в отстой. Им и манипулируют. Я согласен: наш мир — не свершившаяся утопия, не идеальный сад философов. Но он и не стойло для скотов, как ваша средневековая Англия. Разрушив современную демократию из-за ее недостатков, вы снова закроете дверь перед носом простых людей. Вы оставите отстой отстоем, но не пустите наверх тех, кто мыслит творчески, а значит, не так, как вы.
Вы низко цените их интересы, но смотрите, мы только копнули, и сколько сразу миссий вырвались наружу, — Артем широким жестом обвел публику, зондируя ее поддержку. Никто не хотел признать себя скотом в стойле, даже если и был им по жизни. Соглашаясь с Артемом, британские мещане росли в своих глазах.
Но король не унимался:
— Да ну, всегда была масса и те, кто над ней возвышается.
— Ну и что? Важно не это, а как человечество находит лучших. Вспомните, что было лет двадцать назад. Без капитала или влиятельных родственников никуда. А теперь все зависит только от человека. Жить в наше время — это шанс.
Карл стал убеждать собравшихся, что толпа не в состоянии выделить лучших, способных решать проблемы всего общества. Артем возмущался:
— Сейчас любой работник лучше знает свое дело, чем его менеджер, по существу сотрудник по связям. А вы надеетесь отдавать приказы.
— Приказы? Вчерашний день. — С этими словами Кромвель внезапно извернулся и снес голову Карлу. Поскольку это была Кошина голова, Марина взвизгнула. Но через секунду выяснилось, что гид таким образом просто вывел Кошу из игры, аннулировав ее образ. Карлу опять суждено было проиграть — время грубой, откровенной в своем блеске власти прошло безвозвратно. Покончив с символом власти, Кромвель сменил гнев на милость и заговорил с Артемом весьма любезно:
— Приказы — вчерашний день. Мы с вами уже почти час подсказываем людям их мысли. Вы и я, будь наша воля, заставили бы собравшихся действовать без всяких приказов. Все дело в силе убеждения.
Артем почувствовал, что гид почти победил. Артем возглавил публику, он вел ее за собой. И значит, диктовал ей свою волю, подтверждая правоту гида. Где-то здесь подвох. Да какая разница — просто важно выиграть. Выиграть в глазах слушателей, в глазах Мариши. Но проиграть по сути. Добиться признания своей квалификации манипулятора?
Кромвель взял противника под ручку, он говорил ласково и мудро:
— Есть нечто большее, чем местечковые интересы общин и рвачество коллективов. Федерализм способен уравновешивать их, но лишь в спокойные времена. Кто объединит нас перед лицом внешних и внутренних угроз? Те, кто может вести людей за собой. Кто-то всегда идет впереди. Сегодня мы. Почему бы нет? Если ты не готов идти впереди, ты либо следуешь за другим, либо вовсе никуда не идешь. Такова жизнь.