— В этот раз все просто, — улыбнулась она. — Духи... ты весь пропах... — она потянула носом, на мгновение задумалась, — нет, не знаю. Но что-то хорошее и наверняка дорогое.
— Да, наверное...
— Красивая?
Ярослав кивнул.
— Это хорошо, — серьезно заметила Ольга. — Женщина должна быть красивой, нежной и чувственной.
— Солнышко, это мои слова, — шутливо возмутился Ярослав. — И потом, в твоих устах это звучит как-то уж очень... казенно.
Она улыбнулась, протянула руку, забирая у него влажный плащ.
— Ужинать будешь?
— М-м...
— Ясно. И зачем я, спрашивается, так старалась... — изобразила она обиду в стотысячный, наверное, раз.
— А знаешь, — вдруг неожиданно для себя самого сказал он, — пойдем в гости, а? Сосед на день рождения приглашает.
Разумеется, он никуда идти не собирался и приглашение Германа Игнатьевича изначально воспринимал как пустую формальность, ни к чему не обязывающую. Тем более было в тоне старика что-то такое... не вполне искреннее. Не то чтобы за сказанными словами звучало «не вздумайте и в самом деле в гости завалиться», нет, приглашение — вернее, тот подтекст, что всегда вкладывается в слова и может быть, при надлежащем желании, услышан — говорил, что сосед и в самом деле желает видеть Яра за своим столом. Только вот совсем не для того, чтобы похвастаться своими кулинарными способностями, совсем — истинные побуждения добрейшего Германа Игнатьевича были другими, и вот их-то разгадать Ярослав и не мог. А все непонятное вызывало у него некоторые опасения.
Как, впрочем, и сам старик. Появился он здесь не так уж и давно — где-то чуть больше года назад. Эта мысль заставила Ярослава нахмуриться — да, именно тогда он и ощутил, в который уж раз, повышенное внимание властей к своей персоне. Почему старик-сосед вдруг вызвал у него ассоциацию с правоохранительными органами, Ярослав с уверенностью сказать не мог, но и отмахнуться от этого ощущения нужным не считал — привык доверять своим чувствам. Пенсионер... обеспеченный, может, даже слишком обеспеченный, хотя и не выставляющий напоказ свои доходы прошлые и, если они есть, конечно, нынешние. Дружелюбный... подчеркнуто дружелюбный. Хозяйственный — дом содержит в порядке, хотя и не ощущается в этом доме присутствие женской заботы.
Вроде бы совершенно не за что зацепиться — и все же Ярослав чувствовал, что не так прост милейший Герман Игнатьевич, как хочет казаться. Может, и стоило бы держаться от него подальше, так, на всякий случай.
С другой стороны, может, за столом, в непринужденной обстановке, удастся во всем разобраться? Почему бы нет...