— Значит, облегчить? И как же?
— Дело в том, что в самое ближайшее время я намереваюсь лично повидать президента Канеха Хейгорна.
— Но вы ведь…
— Ну что вы! — Хаймс улыбнулся. — Ни в коем случае!
— Я только не уверен, — заметил Бентиэн, — что Хейгорн найдет время принять вас…
Молодой человек пожал плечами:
— Вчера вы тоже не были уверены, что сегодня найдете для меня время — не так ли?
«Опель» стоял, опираясь передом на дерево, под углом чуть ли не в сорок пять градусов. На удивление, после всех пертурбаций он выглядел хоть и порядочно помятым, но не разбитым. Однако опустить его на землю без посторонней помощи Квалин не смог бы. Впрочем, даже сделав это, он не рискнул бы сесть в кабину.
Перевязав плечо — болит, но жить можно, — он вызвал сначала ремонтников, а потом полицию. Полицейские, конечно, явились первыми. Михаил сидел на обочине, скрестив ноги по-турецки, пока они осматривали лес и разбитый элер преследователей. Он рассказал им все, как было, не вдаваясь в подробности перестрелки. Те вскользь заметили, что, раз уж тут замешаны кумбиэнцы, дело, вероятно, заберет ДКН. Квалин равнодушно пожал плечами: кто бы его ни взял, скорее всего оно будет похоронено и забыто. Во-первых, конфликт с Кумбиэном сейчас никому не нужен — только-только оправились от одной войны, не дай бог ввязаться в новую. Во-вторых… Михаил мог это и сам рассказать: непосредственный заказчик наверняка тоже был кумбиэнцем, причем, разговаривая с предводителем нападавших, он должен был недвусмысленно подчеркнуть свою связь с «Хейгорном». Толку от этих рассуждений — исполнители мертвы, ниточка оборвана. А кое-кто — и это в-третьих — запросто шепнет словечко хоть полиции, хоть департаменту, чтобы тем и в голову не пришло прослеживать ее. Свои догадки на этот счет лучше держать при себе — если, конечно, жить хочется.
Ремонтники приехали, когда полиция уже почти закончила. Зацепили элер кранами, опустили на дорогу, потом водрузили на платформу и пригласили Квалина в кабину. Он расписался за показания и получил установку в ближайшие дни не покидать город. Выслушал слова сочувствия: вот ведь как, прошел через войну, а тут едва не погиб в мирное время… Затем его отпустили.
— Сможете сделать, чтоб эта штука летала? — спросил Михаил, когда грузовик поднялся в воздух.
— Повозиться придется. Потрепало-то вас здорово, — смотрел ремонтник при этом на раненое плечо Квалина.
— Слушай, ты не понял. Мне сейчас один хрен, что у нее вид развалюхи, которую со свалки выгребли. Мне только чтобы можно было ехать и лететь, понятно?