– Дайте ему выпустить пар. Так уж он устроен, и мы тут ничего поделать не можем.
– Он свинья! – Тесса никогда не умела сдерживать свои чувства.
Доминик подняла брови.
– Он твой отец. Мы должны с ним считаться. Тесса мрачно посмотрела на мать.
– Не понимаю – почему. Ты давно могла бы с ним развестись.
– Тесса! – прошипела Клер. – Ты не можешь так говорить!
Миранда промолчала, хотя втайне всегда удивлялась, почему ее родители все еще остаются вместе.
– Я сказала перед алтарем: «Пока смерть не разлучит нас», и для меня эта клятва священна, – негромко произнесла Доминик. – Мы – семья.
– Это значит, что мы обязаны делать все, что ему захочется? Клер должна отказаться от Харли, а я... я должна отказаться от своей жизни? – Тесса бросила непримиримый взгляд на фигуру отца, угадывающуюся за стеклянной дверью. Он стоял, опираясь на перила, и глядел на воду; кончик его сигары светился в темноте воспаленной красной точкой. – Я сбегу из дому прежде, чем он отошлет меня в какую-то там дурацкую школу в Европе.
– Это была пустая угроза, – пояснила Доминик. – Дайте ему остыть.
Клер отодвинулась от стола.
– Он не может запретить мне выйти замуж за Харли.
– К сожалению, может, дорогая, – возразила Доминик. Ее лицо выглядело усталым и вдруг показалось дочерям постаревшим.
– Чушь собачья! Вы как хотите, а я ему не позволю указывать мне, что можно делать, а что нет! – Тесса с грохотом оттолкнула стул и выбежала из столовой.
– Я беспокоюсь о ней, – вздохнула Доминик. – Она такая импульсивная! А ты, – она подалась вперед и накрыла руку Клер своими длинными холеными пальцами в кольцах, – не должна так сильно влюбляться. Это неразумно.
– Почему? – спросила Клер. Вид у нее был подавленный.
– Мужчин всегда надо держать на некотором расстоянии. Не отдавать им всю себя. На всякий случай.
– На какой случай? Что может случиться?
– На тот случай, если мужчина, в которого ты влюблена, не ответит тебе взаимностью.
– Но Харли любит меня! – воскликнула Клер, поднимаясь из-за стола. – Почему мне никто не верит?
Она тоже поспешно вышла из столовой, но Миранда успела заметить в ее взгляде сомнение и тревогу.
– О боже, – вздохнула Доминик, когда они с Мирандой остались одни. Звуки скрипки, исполнявшей какую-то классическую мелодию, доносились из скрытых динамиков, снимая напряжение, повисшее в комнате. – Вот тебе урок, Ранда. – Доминик печально улыбнулась. – Надеюсь, с тобой мне нет нужды обсуждать подобные вещи?
– Нет, мама, такой нужды нет, – ответила Миранда, прекрасно понимая, что лжет.
– Что ж, настанет день, когда какой-нибудь молодой человек заденет твое сердце, и вот тогда будь начеку.