– Неизвестно, как долго длилась бы эта бесчестная связь, – продолжал он, – если бы ваша дочь не поняла, что я неминуемо узнаю о ее измене, поскольку она забеременела.
Для старшего Килдоннрна это, без сомнения, было сильнейшим ударом.
Он вцепился в сиденье стула с такой силой, что костяшки пальцев побелели. И лицо его брата стало белым как мел: вся кровь отхлынула от него.
– Значит, у нее должен был родиться ребенок, – едва слышно проговорил он. – А как вы узнали об этом?
– Ваша дочь снизошла до того, чтобы оставить мне письмо, в котором объясняла, что обстоятельства вынуждают ее уехать во Францию вместе с кузеном Неилом Килдонноном, ее любовником.
И снова двое братьев Килдоннонов переглянулись, и стало ясно, что для них это не новость.
Однако герцог не удостоил их взглядом. Не сводя глаз с вождя клана Килдоннонов, он продолжал:
– Как только я узнал, куда отправилась та женщина, что носит мое имя, а под сердцем – чужого ребенка, я последовал за ней.
– Вы поехали во Францию? – изумился старший Килдоннон.
– Да. А поскольку я плыл по морю, а они ехали сушей, я добрался до Кале раньше их, – ответил герцог.
– И что произошло потом? Этот вопрос задал Элистер Килдоннон. Ему не терпелось узнать, что же случилось дальше.
– Я вызвал Неила Килдоннона на дуэль и убил его! – ответил герцог.
– Так вы убили его! – воскликнул старший Килдоннон, и в голосе его послышалось негодование.
– Это была честная дуэль, – пояснил герцог. – У нас обоих были секунданты, а судил человек, заслуживающий всяческого доверия.
– И он вас не ранил? – спросил Роуря, старший сын вождя клана Килдоннонов.
– Неил Килдоннон никогда не был хорошим стрелком, – усмехнулся герцог.
– Но… убить его!
Теперь уже Элистер Килдоннон обвинял герцога.
– К вашему сведению, – заявил герцог ледяным тоном, – он получил медицинскую помощь, и, насколько мне известно, было сделано все возможное, чтобы спасти его жизнь.
– И все же он умер, – заметил старший Килдоннон. – А что случилось с Маргарет?
– Когда вашей дочери сказали, что ее любовник умер, она схватила кинжал и вонзила себе его прямо в сердце.
– Как вы могли это допустить! Не помешать! – воскликнул Роури Килдоннои, вскакивая со стула.
Герцог окинул его презрительным взглядом:
– Мою жену отвезли в монастырь, где за ней ухаживали монахини. К несчастью, ее мучили сильные боли, и врач прописал настойку опия. Монахиня, дав ей предписанную дозу, оставила пузырек на столе.
Герцог отвернулся от молодого человека, с ненавистью глядевшего на него, и обратился к старшему Килдоннону.
– Каким-то непостижимым образом, – тихо проговорил он, – видимо, ей пришлось приложить для этого сверхчеловеческие усилия, Маргарет выбралась из постели, добрела до того места, где стоял пузырек, и, схватив его, выпила все, что в нем было.