– Не могли бы… вы мне сказать… что мне теперь… делать?
Голосок у нее был тоненький, как у ребенка, и в суровое лицо миссис Маккрейг смягчилось.
– Вы волнуетесь, ваша светлость, и в этом нет ничего удивительного, – проговорила она. – Когда впервые видишь наш замок, он кажется огромным!
– Так оно и есть! – воскликнула Тара.
– Как сказал мне мистер Фалкирк, вы не ожидали, что его светлость возьмет вас в жены?
– Совершенно верно, – ответила Тара. – Поэтому прошу вас, скажите, что мне делать дальше.
– Через несколько минут начнется ужин, – проговорила миссис Маккрейг. – Вы будете ужинать с его светлостью в главном зале, там, где вас обвенчали.
– По-моему, я помню, где он находится, – пробормотала Тара.
– Тогда вам пора идти. Его светлость уже ждет. Тара едва сдержалась, чтобы не попросить миссис Маккрейг пойти вместе с ней.
Словно серая тень, побрела она по широкому коридору в главный зал.
Из зала доносились голоса, один из которых принадлежал мистеру Фалкирку.
Его присутствие в зале немного успокоило Тару. «Все не так уж плохо», – решила она. И, подойдя поближе, услышала:
– Полагаю, ваша светлость, вы прикажете отправить завтра утром, как только рассветет, карету в Эдинбург?
– В Эдинбург? – удивился герцог. – Это . еще зачем?
– Я думал, вы захотите купить молодой герцогине соответствующие туалеты. Как хорошо известно вашей светлости, ближе негде приобрести одежду из добротной материи и модного фасона.
Наступила тишина. Потом Тара услышала голос герцога.
– Герцогиня одета совершенно нормально, и я считаю, что нет необходимости покупать ей новые наряды.
– Но, ваша светлость… – начал было мистер Фалкирк, однако герцог перебил его:
– Я хочу, чтобы Килдонноны, глядя на нее, испытывали угрызения совести, чтобы их всегда мучила вина за то, что сделала покойная герцогиня.
И, помолчав секунду, добавил:
– Таре предстоит вращаться в высшем обществе среди красивых женщин, пусть же она станет живым напоминанием старшему Килдоннону о недостойном поведении его дочери. Пусть он всегда помнит, какой стыд я перенес по ее милости!
Слушая его гневную речь, Тара машинально шла вперед.
Мистер Фалкирк открыл было рот, чтобы возразить своему хозяину, но не успел произнести ни звука – Тара уже стояла в дверях.
Она была очень бледна, глаза на крошечном личике казались огромными, и в них застыло выражение такой боли, что слова замерли у мистера Фалкирка на губах.
Поклонившись герцогу, он направился к двери. Встретившись с ним взглядом, Тара поняла: мистер Фалкирк чрезвычайно зол на герцога, однако отменить его решение не в силах.