На посадочном поле нас уже поджидал капитан Лок с двумя сержантами. И пока солдаты в зеленых беретах разгружали припасы, Лок о чем-то спорил с пилотом, который все время отрицательно качал головой. Мне было хорошо все это видно сквозь лобовое стекло кабины. И как только последний тюк с припасами был вынесен, люк захлопнулся и вертолет мгновенно взмыл в воздух, торопясь поскорее убраться из зоны обстрела.
На левом запястье капитана Лока я заметил узенький медный браслет, который говорил о том, что его владелец является почетным членом горного племени. Капитан провел меня к грузовику, на котором прибыл к посадочной полосе. Отделение низкорослых вьетнамцев только что закончило погрузку. Ловко похватавшись за борта, они все запрыгнули в кузов, а следом за ними и мы с капитаном. Солдаты расселись вдоль бортов, выставив автоматы наружу, и мы тронулись.
– Вблизи лагеря вьетконговцы действуют столь же нахально? – спросил я.
– Такую местность довольно трудно контролировать, – ответил Лок. – Время от времени они умудряются минировать даже дороги.
Кузов грузовика был выложен мешками с песком, они спасали жизнь не одному американцу, когда машина подрывалась на мине.
Лагерь оказался большим форпостом, огороженным мешками с песком, глиняными стенами и проволокой. В каждом из трех углов находился дот, тщательно укрепленный цементом, замаскированный. Часовые в воротах отдали нам честь и пропустили внутрь. Машины остановились перед столовой, и Лок предложил перекусить. Когда мы вошли, нам навстречу поднялся лейтенант Граннум, заместитель капитана.
– Эй, кашевар! – крикнул он. – Немедленно тащи жратву капитану и его гостю.
Улыбаясь и беспрестанно кланяясь, повар-китаец просеменил в обеденный зал:
– О'кей, о'кей, кашевал плинесет, чичаз. – Его раскосые глазки радостно заблестели.
Он исчез за дверью. Лок перевел взгляд на меня:
– Мы стараемся не давать ему слишком засиживаться, лентяй отчаянный. Норовит свалить все на свою служанку Тилли, десять лет она у него уже в услужении.
В зал вбежала широколицая, улыбающаяся девушка и поставила перед нами дымящиеся миски с горячим рисом и мясом. Судя по ее внешности, в ее жилах текла кровь всех этнических групп и народов, которые хоть когда-либо проходили через Вьетнам.
– Маленькая, кругленькая и принадлежит кашевару, – произнес один из сержантов рядом и восторженно присвистнул.
Тилли одарила его белозубой улыбкой, вскинула сзади длинные черные волосы и отправилась на кухню.
– А чай где? – рявкнул другой сержант.
– Чай будет. Джо, плинести чай, – донесся голос повара, и обросший коротышка из горных племен, одетый в ушитую униформу, объявился с кувшином ледяного чая. Его широкая добродушная улыбка до ушей, казалось, была пришита к его лицу с самого рождения. Склонив голову набок, как птица, и одним глазом глядя в пол, чтобы случайно не споткнуться, он ловко разлил чай по кружкам.