Байгли не нашёлся что ответить.
— Как есть болван, — вздохнул Дигвил. — Ладно, хватит стоять. Пора возвращаться. Мэтра Бравикуса мы с собой, к несчастью, не взяли… может, он и отыскал бы след. И уж, во всяком случае, нам не пришлось бы тратить время на возвращение.
— Она ведь успеет удрать, верно? — уныло осведомился Байгли.
Старший коротко кивнул:
— Конечно. Долье — река широкая, но перебраться девчонка сможет во многих местах. Особенно если бросит вороного. Но его она, думаю, не оставит до последнего.
— Поскачет к Последнему мосту? — рискнул предположить неудачливый муж.
— Дурачина. Нет, конечно. Мост мы успеем перехватить. Скорее всего, воспользуется паромом или во Фьёфе, или в устье Эве. До Фьёфа ближе всего… гм… дай подумать… так, вот что, братец. Скачи-ка во весь опор домой. Расскажешь отцу во всех деталях, как мы гнались за твоей жёнушкой и как она улизнула. А я возьму троих, и мы проедемся… вдоль нашей прекрасной Долье. Заглянем во Фьёф, поспрашиваем…
— А может, она повернула как раз к парому на Эве?
— Может быть. Но вряд ли — до Фьёфа дорога торная, там хватает приезжих с той меодорской стороны, легко затеряться… — Тонкое лицо молодого Деррано вдруг исказилось, зубы оскалились. — Она не должна добраться до Венти, братец. Иначе конец нашему доброму имени. Да, да, тебе это пустой звук, мой дорогой, и какое же счастье, что не ты унаследуешь наш семейный герб!
Байгли зло зашипел, но старший брат не обратил на это никакого внимания. Только махнул рукой, подзывая к себе троих ловчих, и всадники помчались дальше на северо-восток, к проходившему там торному тракту, соединявшему Деркоор с твердыней клана Берлеа.
Младшему Деррано ничего не оставалось, как выполнить распоряжение старшего. Кавалькада уныло потащилась в обратный путь.
Доньята Алиедора Венти, уже было ставшая доньей Алиедорой-Байгли Деррано, всё подгоняла и подгоняла своего вороного. Чёрные как смоль волосы так и норовили выбиться из-под берета, и всаднице то и дело приходилось со злостью запихивать обратно трепещущие на ветру пряди.
Вокруг расстилались знакомые места — доньята прожила в замке Деркоор достаточно долго. Солнце поднималось всё выше, лёгкий ветерок тянул с недальних гор, нёс на невесомых крыльях ароматы карабкающихся по склонам лесов, расцветающего горьколиста, пряного кудрявника. Вороной шёл широкой нетряской рысью, погоня явно отстала, и знатная доньята, отпрыск благородного рода, могла лишь едва заметно кивать на низкие поклоны попадавшихся навстречу серфов. Она не пряталась — до границы недалеко, а в родной Меодор никакие Деррано полезть не осмелятся.