– Не перестарайтесь!
На пути к выходу Квиллер остановился и спросил:
– Когда вы, не случись эта трагедия, собирались навестить коллекцию Фитчей?
– Через вторник, но теперь я не знаю, что и делать. Мне придётся поговорить с юристом. Я не хочу беспокоить мистера Фитча, но книги требуют ухода.
– Я был бы благодарен вам, если бы вы взяли меня с собой, – сказал Квиллер. – Я мог бы что-нибудь узнать.
– Мне следует спросить совета у юриста, можно ли это сделать?
– Нет, просто возьмите меня с собой как помощника. Я хорошо вытираю пыль.
По дороге домой Квиллер дивился знаниям скромного маленького самоучки, его всепоглощающей страсти к книгам и его убогому жилищу. Он вспомнил узенькую койку, и несчастные стол и стул, и полку над раковиной. На ней стояли чашка и тарелка, выщербленное блюдце, полпачки консервированного супа, банка сардин, рядом лежали бритва, расческа и пистолет.
Вернувшись домой, он, даже не дойдя до верхних ступенек, знал, что на автоответчике его ждет сообщение. Коко бешено носился взад и вперёд: это говорило о том, что в его отсутствие звонил телефон.
Сообщение было от Франчески. Она забежит в пять. У неё есть потрясающие образцы обоев для его спальни. И ещё есть свежие новости.
Место действия: квартира Квиллера; позже – ресторан «У Стефани».
Время действия: тот же день.
Квиллер прошёл в свой кабинет, чтобы собраться с мыслями и придумать броский заголовок для статьи об Эддингтоне Смите, предварительно позаботившись о том, чтобы закрыть кошек в их апартаментах. Обычно они помогали его творческому процессу, сидя на записях, кусая его ручку и наступая на клавишу верхнего регистра пишущей машинки, однако на сей раз у него был очень сжатый срок сдачи материала. Сиамцы были изгнаны.
Работа требовала сосредоточенности. В своей мастерской Эддингтон использовал странный словарь: «верстка» и «глазировка»; «общипывание», «окантовка», «прошивка», «выжимка» и «просеивание», «оправка», «шнуровка» и «склейка».
Эддингтон сказал, что Уинстону нравится процесс склейки. Может быть, Коко, нюхая клей и водя носом по книжным корешкам, читал их названия? Но мог ли кот действительно учуять клей на семидесятипятилетнем томике Диккенса или столетнем Шекспире? Вряд ли. Но если исключить клей как притягивающее средство, то зачем тогда Коко обнюхивает книги? Почему он принюхивается к одним названиям и оставляет без внимания другие? А вдруг в переплетах завелись черви? Может ли Коко учуять их? Когда они проводили лето за городом, сиамцев на закрытой веранде всегда зачаровывали муравьи, пауки и божьи коровки. Почему бы и не книжные черви? Квиллер решил попросить Эддингтона проинспектировать любимые книги Коко. Кот неожиданно заинтересовался «Моби Диком» и «Отважным капитаном».