– Не надо, Шелби! Пожалуйста, не надо! – молила она себя, сама толком не понимая, о чем просит.
Но было поздно. Воспоминания хлынули потоком – не удержать! Она снова видела себя такой, какой была десять лет назад – наивной, безрассудно отважной, не знающей и не желающей знать, как жестока и несправедлива бывает жизнь.
Шелби опустила голову на вышитую подушку и, невидящим взором глядя в потолок, погрузилась в воспоминания, полные жгучего счастья и невыносимого горя. Подумать только – десять лет!
Порой ей казалось, что прошла целая жизнь, а порой – что все это случилось только вчера...
Десять лет назад.
– Говорю тебе, Шелби, ему верить нельзя! Невада Смит – из тех парней, от которых одни неприятности. Рос он, как дичок, – дикарем и вырос. – Судья Коул бросил пиджак на спинку дивана в гостиной и, подойдя к бару, достал оттуда бутылку скотча. – И потом, он даже и по возрасту тебе не подходит.
– Мне семнадцать, папа. Я уже не ребенок.
Шелби скинула сапоги для верховой езды и стянула с волос резинку. Бросив взгляд на свое отражение в зеркальной дверце бара, поморщилась: вид у нее и вправду совсем ребячий. Веснушки, раскрасневшиеся щеки, волосы растрепаны, косметика давно стерлась – неудивительно, что отец обращается с ней как с маленькой.
– А ему сколько? Двадцать четыре?
– Ты был старше мамы на двенадцать лет.
– Это совсем другое дело. – Судья выудил из ведерка, которое Лидия всегда держала наготове, несколько кубиков льда и бросил в бокал. – Ты знаешь, что Нейв Смит работал у меня на ранчо и я смотрел сквозь пальцы на все его выходки. И когда он подрался со старшиной присяжных, и потом, когда они с приятелями напились, стащили ключи от морга и отправились кататься по городу на катафалке. Что ж тут такого, думал я. Все мы когда-то были молодыми. Потом их с Россом Маккаллумом поймали за стрельбой по почтовым ящикам. И это дело я спустил на тормозах. Но вот что я тебе скажу, детка: доверять ему нельзя.
Он откупорил бутылку и налил себе на три пальца виски.
– Но теперь Нейв служит у шерифа!
– Да, слышал. – Отец задумчиво поскреб подбородок и убрал бутылку на место. – Долго он там не задержится.
– Откуда ты знаешь?
– Да уж знаю.
Он кивнул, словно разговаривал с самим собой, – и в этот миг Шелби впервые в жизни поняла: быть может, отец не такой уж честный и неподкупный служитель закона, каким представляется. Быть может, он и посторонними людьми манипулирует так же, как своей дочерью.
—Он был в армии, – добавила она. – Дослужился до сержанта.
– Да, да, слышал. Знаю, что тебе сейчас трудно в это поверить, но пойми, девочка: люди не меняются. Какой ты в двадцать лет, таким и сойдешь в могилу. Не хочу сказать, что Нейв дурной человек от природы – нет, просто так уж воспитан, что совесть и ответственность для него пустой звук.