Казалось, Норл тоже это почувствовал.
– Ты изменился, – сказал он Магистру.
– Мало кто не изменится за такой срок.
– Ты хочешь приблизить конец мира, чтобы обрести покой?
– А если и так, в чем ты можешь меня обвинить? За то время, что я провел в этой проклятой башне, добровольцев на мое место не нашлось.
– Наверняка есть выход…
Магистр махнул рукой:
– Да знаю я… Ты всегда пытаешься искать то, чего не следует. Когда-то… Я был молодым дураком. Теперь я поумнел…
– Не делай этого, – почти прошептал Норл, – подожди еще немного.
– Да мне ничего и делать-то не нужно, – фыркнул Золий. Он приподнялся, упершись костяшками пальцев в столешницу. – Знаешь ли, Норл… Я с полной уверенностью могу заявить, что человек, который захлестнет мир отражениями, уже давно ходит по покрову Атхены, нашей Матери-Земли. Не я подведу мир к последней черте, отнюдь не я! Это будет… Впрочем, думаю, ты со временем и сам бы догадался…
Д’Эвери тоже поднялся:
– Я все понял, Магистр. Наверное, нам не следовало тревожить тебя…
– Ничего страшного, – Золий тускло улыбнулся, – не так уж и часто ко мне захаживают гости.
– Тогда… пожалуй, нам следует откланяться. Прости, что отняли у тебя столько времени.
– Пустое, Норл. Тебе ли не знать? И станут слезы мира сего ему временем и пищей…
От взгляда Мирте не ускользнуло, как вздрогнул восьмисотлетний вампир.
– Я что-нибудь придумаю, – пробормотал Старший Гнезда куниц, – обязательно. И, улыбнувшись, добавил: – Не в первый раз.
– Ты конечно же отправишься искать человека, которому на роду написано обрушить мир в бездну? – ухмыльнулся Магистр. Как-то нехорошо ухмыльнулся, и у Мирте тревожно заныло под ложечкой.
Но уже в следующий миг дурное предчувствие разбилось тысячью ранящих осколков. Она даже не успел понять, что произошло; яркая, слепящая вспышка – и Норла отшвырнуло к стене, так, словно это был не могущественный n’tahe, высший вампир, а самый обычный смертный. Его тело мешком свалилось на пол и через один удар сердца начало… рассыпаться крошечными стеклянными бисеринами.
– Беги, – выдохнул умирающий вампир, – беги…
И перестал существовать.
Мирте тогда показалось, что она кричала. «Беги, теперь ты знаешь…» – приказал уже бестелесный голос, прозвучавший только в ее сознании.
– Норл… – она всхлипнула, – Норл…
Перед глазами замельтешили кровавые мошки. Затрещала по швам одежда… Тело стремительно изменялось – стянулись узлами мускулы, искривился позвоночник, с хрустом начали вытягиваться крылья, которые ни разу еще не раскрывались, она была слишком молода для этого…
А Магистр все так же спокойно сидел за столом, и его изящные пальцы лежали на темной полированной поверхности. Казалось, он о чем-то размышляет; его бледные губы шевелились, словно он беззвучно спорил с самим собой.