– Бедняжка, мне так жаль... – Генри погладил ее подбородок.
– Не надо меня жалеть. Его слова задели мое самолюбие, но не мое сердце. Вот только я все больше и больше убеждалась, что никогда уже не выйду замуж. Вот почему я занялась любимым делом, не обращая внимания на то, что подумают об этом окружающие, а когда начались пересуды, отец отправил меня на лето в Лондон.
– Напомни мне, чтобы я не забыл поблагодарить его за это, – серьезно сказал Генри.
Люси улыбнулась.
– Когда я встретила тебя, все повторилось снова. Я отказывалась верить, что полюбила тебя по-настоящему, убеждала себя, что это не что иное, как детское увлечение, и по-прежнему верила, что любимое дело превыше всего.
– А сейчас? Что ты думаешь об этом сейчас?
– Ничего... – Люси сделала паузу, – то есть я хочу сказать, нет ничего, что может стоять превыше такого чувства, как любовь, а для меня любовь – это ты. Раньше я не представляла жизни без свободы, а сейчас я не представляю жизни без тебя.
Генри коснулся ее волос, мягких как шелк, и, закрыв глаза, вспомнил тот образ, который рисовал все свое детство, – фигуру на крылатом коне. Как же так вышло, что он с самого начала не узнал ее? Неужели он был так слеп?
– Может быть, – продолжала Люси, – я могу заниматься своим делом не так открыто? И все же, если это помешает твоей политической карьере, я все прекращу. – Люси прислонилась к плечу Генри и тихо засмеялась. – Если бы ты сказал мне год назад, что я сегодня буду говорить эти слова, я назвала бы тебя наглым лжецом.
– Это точно. А теперь, дорогая, моя очередь говорить. Во-первых, я очень ценю то, что ты рассказала мне, как и ту жертву, которую ты хочешь принести ради меня. Сам не знаю, почему я настаивал на таком смешном условии и добивался, чтобы ты бросила свое любимое дело, – возможно, в тот момент я просто запаниковал. Зато теперь понимаю, что без своего увлечения ты не будешь той Люси, которую я полюбил и которой восхищаюсь. – Генри дотронулся до ее щеки. Люси была так красива, умна, так удивительна... «Неужели эта женщина любит меня?» – Без тебя мне жизни нет. Просто будь собой, любимая. И пусть общество думает, что хочет: я обязательно стану премьер-министром рядом с такой женой, как ты.
Люси взяла его руку и прижала к груди, ее изумрудные глаза излучали счастье.
– О, Генри, я выйду за тебя, и это произойдет здесь, прямо на этом месте, – она отпустила его и широко развела руки, – более прекрасного места для брачных клятв и не придумать.
Она была права. Это было идеальное место, чтобы произнести слова, которые навсегда свяжут их жизни, и Генри вовсе не собирался спорить с этим.