– Нет! Вы должны меня выпустить!
Бесполезно. Джек запер дверь, и она слышала, как они с компаньоном отошли от ее каюты. Лорелея в отчаянии закрыла глаза. Ее судьба решилась: она была обречена.
– Джек, я знаю, что ты...
– Послушай, – прервал Моргана Джек, поднимаясь на палубу. – Мне нужно, чтобы ты передал сообщение лейтенанту Джастину Уолингфорду.
– И не подумаю, если... – Когда до него дошло имя, он остановился. – Уолингфорду?'
Джек кивнул:
– Она помолвлена с сыном лорда Уолингфорда.
Морган побледнел.
– Ты не должен думать то, что ты думаешь.
Джек потер саднящее раненое плечо. Нужно было выставить Моргана с корабля и полечить руку. Он не хотел истечь кровью до того, как получит шанс свести счеты.
– Морган, мне некогда писать письмо. Это сделаешь ты после того, как я уеду. Скажи Уолингфорду, что я буду ждать его на острове Лос-Алмас-Пердидос.
– Это самоубийство, Джек.
– Нет, – сказал он, хмуро глядя в пол. – Это месть.
Морган несколько секунд разглядывал его.
– Ты знаешь, что Тадеус этого бы не одобрил.
Джек подумал о старике Тадеусе, и у него возник тик – задергался челюстной нерв.
Тадеус был мягкий и добрый человек. Врач по профессии и моряк по прихоти судьбы, он помогал Джеку после того, как тот бежал и устроился в команду пирата Роберта Дрека. Когда Роберт отошел отдел, старик перешел на торговое судно. Судно, которое служило «Патриотам» с тех пор, как разразилась эта чертова война. Судно, которое восемь месяцев назад захватил Уолингфорд. С тех пор он искал этого ублюдка.
Он твердо посмотрел на Моргана:
– Я также уверен, что Тадеус не одобрил бы того, что его привязали к главной мачте «Белой голубки», после чего Уолингфорд ее поджег.
Джек попробовал пройти мимо Моргана, но тот взял его за здоровую руку.
– Джек, я знаю, что ты любил старика, но брось это дело, пока тебя не убили.
Скривившись, Джек выдернул руку.
– Бросить? И это говорит человек, который уничтожил Исайю Уинстона? Сколько времени ты гонялся за этим ублюдком?
– Это другое дело. Он убил моего отца.
– А кем, по-твоему, был для меня Тадеус, черт возьми?! – Джек с ненавистью расслышал боль в своем голосе. Он гордился тем, что его ничто не трогало, кроме Тадеуса. В его исполненной боли жизни Тадеус был единственным целебным снадобьем. Только мудрость и доброта старика поддерживали Джека и позволяли сохранять рассудок.
Временами он ненавидел Тадеуса за то, что тот не пошел в его команду, а примкнул к этим проклятым «Патриотам» и погиб. Тогда никто не выжил – Уолингфорд приказал расстреливать тех, кто спасется из огня.
Морган и Джек постояли, глядя друг на друга, и Морган, наконец вздохнул: