Таунсенд едва поблагодарила его. Она не сводила глаз с Яна, которого медленно несли по неровным булыжникам двора, молва о приезде герцога распространилась, ибо гости замка высыпали из дверей, возбужденно переговариваясь и проталкиваясь ближе, чтобы взглянуть на него.
Толпа мешала Таунсенд следовать за носилками. Ей преграждала путь лестница, заполненная людьми и сворой лающих собак, которых кто-то по глупости выпустил. Беспомощно наблюдала она издали за носилками, которые исчезли за входными дверями. Среди мужчин и женщин, собравшихся на ступенях лестницы, она вдруг увидела мясистое красное лицо герцога Орлеанского. Подняв руку, Таунсенд окликнула его, но он не услышал. Он слушал даму, что-то горячо говорившую ему, – высокую, темноволосую, в сильно декольтированном платье. Наблюдавшая за ними Таунсенд видела, как они быстро повернули назад.
– Мадам, мадам, сюда! – Это был Эмиль. Он прокладывал себе путь через толпу, разрезая ее толщей своего тела. – С дороги! Эй, вы там! Дайте пройти герцогине Войн!
Взяв Таунсенд за руку, он торопливо повел ее вверх по лестнице и чуть было не упал, когда она, вспыхнув от гнева, неожиданно оттолкнула его.
– Что случилось? – изумленно спросил он.
– Он умирает, Эмиль?
– Боже, да нет же! – ответил горбун. – Рана не смертельна, хотя и сильно кровоточит.
– Будет ли за ним должный уход?
– Тут неподалеку монастырь. У монахов есть необходимые эликсиры, а у здешнего кюре есть опыт в подобных делах. Можно также предположить, что среди гостей герцога Орлеанского есть врач. – Он попытался идти дальше, но Таунсенд не отпускала его.
– Мадам хочет что-то сказать? Мы должны спешить... – в голосе его звучало нетерпение.
– Уж я-то, безусловно, должна! – тон ее был резок. – А теперь слушайте меня внимательно. – Она потянула его в тень от стены, подальше от яркого света факелов и шумной толпы гостей. – Я хочу, чтобы вы проследили вот за чем – никто из этих пьяных болванов не должен даже прикоснуться к нему! Скажите кюре, чтобы он сперва обработал рану тысячелистником, чтобы остановить кровотечение, а затем продезинфицировал как следует лимонным бальзамом. Надо дать Яну настойку валерьянового корня, это облегчит боль.
Эмиль был поражен.
– Мой брат – врач, – сказала резко Таунсенд, – и могу вас заверить, что он поступил бы именно так. В этих корнях содержатся лечебные компоненты, которые господин Ланарк может счесть колдовством, но они помогут гораздо скорее, чем пиявки, сетования и заклинания, которые способны лишь отогнать все веселые мысли из головы. – Она грозно посмотрела на Эмиля. – Смотрите, не разрешайте давать ему что-нибудь еще, вы поняли меня, Эмиль? Да?