– Зачем ты борешься со мной? – спросил хриплый голос. – За кого, черт возьми, ты принимаешь меня?
Прежде чем Таунсенд смогла ответить, Ян повалил ее навзничь. Ночная рубашка под его руками разорвалась. Таунсенд вертела головой, чтобы избежать его ищущих губ, боролась с ним, стремясь выбраться из-под его тела. Но она была слишком слаба, а он слишком решителен. Его рука протиснулась между ее стиснутыми ногами, раздвинула их, и теперь он прикасался к ней, умело, интимно, ослабляя ее сопротивление и ее волю.
Таунсенд стонала, стараясь не отвечать на его страсть. Но знакомое желание начало обдавать жаром ее тело. Слезы скопились под закрытыми веками, и она, задыхаясь, откинулась назад. А когда открыла глаза, встретила твердый, пристальный взгляд Яна.
– Вот видишь, я все еще знаю, как взять тебя. Ты никогда не отдашь другому, даже этому глупому Сен-Альбану, то, что по праву принадлежит мне.
Его высокомерные слова взбесили ее, и, когда он приблизил губы к ее рту, она больно укусила его. Он отпрянул, ударившись о спинку кровати и, не веря своим глазам, смотрел на кровь, капавшую на белье из ранки на губе.
– Ах ты сучка! – простонал он. С бьющимся сердцем Таунсенд попыталась сползти с кровати, но Ян устремился за ней. Схватив ее за лодыжки, он подтащил ее обратно под себя и, широко раздвинув ноги, свирепо устремился между ними. Таунсенд сжалась, ожидая резкой боли, когда он войдет в нее, но его прежние действия оставили ее влажной и теплой, и она только громко охнула, когда он глубоко проник в нее. Он застонал, его губы раскрыли ее рот, и она ощутила во рту вкус его крови.
– О Боже, – Таунсенд вздрогнула и замерла, когда Ян начал грубо, свирепо двигаться внутри нее. Она не доставит ему удовольствия, отвечая на его страсть. Но она была бессильна противиться зову природы или чудесному желанию, пробегавшему по ней волнами с каждым его грубым проникновением в нее. Не в силах удержаться, она обняла его за шею и вжала в себя еще глубже, всплакнув, возможно, от того, что так сильно желала его и еще от того, что знала – он выбрал сегодня ее, а не маркизу дю Шарбоню.
– О! – простонала она, изгибаясь под ним в оргазме.
Ян погрузил лицо в душистый шелк ее волос и содрогнулся, извергнув в нее семя. Он решил показать ей, какой страшной глупостью с ее стороны было думать, что она когда-нибудь захочет покинуть его. И в этот краткий миг сам усомнился, сможет ли он когда-нибудь уйти от нее.