Она так долго этого хотела, однако только недавно перестала отрицать это. Она думала, что теперь не успокоится, пока не уступит этому все усиливающемуся желанию.
Когда его пальцы начали ласкать ее готовые откликнуться соски, трепет охватил Эшли, Ощущение было приятным... нет, более чем приятным. Это был соблазнительный намек на настоящую страсть, которая могла появиться между ними, страсть, выросшую из все укрепляющейся дружбы: самый лучший, самый прочный вид страсти.
Руки Эшли гладили спину Коула, чувствуя его теплое тело и напрягающиеся мускулы. Она притянула его ближе – оказалось только для того, чтобы он пробормотал что-то неразборчивое и откатился в сторону.
– Что случилось?
– Я не собираюсь портить наш медовый месяц, – тихо сказал он, как будто это был противный урок истории, который ему предстояло выучить.
—Коул, но это же не настоящий медовый месяц! – запротестовала она, укладываясь ему на грудь и проводя пальцами по его челюсти и шее. Она усеяла его тело поцелуями, вызвавшими в нем дрожь.
– Эшли Эймс, ты пытаешься соблазнить меня, – сказал он в притворном негодовании.
– Я всегда знала, что ты сообрази-» тельный человек, Коул Донован. Теперь-то ты сдаешься? – она провела языком по его губам, потом поцеловала сначала один уголок его рта, затем другой. Он застонал и плотно прижал ее к себе. Сначала она подумала, что это было страстное объятие, но потом до нее дошло, что он просто очень эффектно предотвратил ее нападение.
– Ты действительно собираешься заставить меня ждать до Парижа?
Сияя глазами, он кивнул.
– Это укрепит твой характер.
– Это мне не нужно. Что мне действительно требуется, так это... – она наклонилась и прошептала ему в ухо. Глаза Коула широко раскрылись и из его груди вырвался глухой стон.
– Нет, – сказал он, решительно мотая головой.
– Нет?
– В Париже, – пообещал он. – В ту же минуту, как мы войдем в комнату.
Эшли издала стон и откатилась от Коула так далеко, как только могла. Дотрагиваться до него и знать, что это не приведет к занятиям любовью, внезапно стало для нее просто мукой.
– Позвони в аэропорт и узнай, есть ли рейс на сегодня?
Коул засмеялся.
– Что тут смешного? – требовательно спросила она.
– Мне нравится, когда ты признаешься, что хочешь меня.
–. Ну, у кого теперь сила и контроль? – спросила она. Ее рука вызывающе прошлась вдоль его ноги, сжимая ее достаточно сильно. Быстрее, чем он смог уловить ее смелый жест, она была на ногах и направлялась к двери.
– Увидимся в Париже, – подразнила она его.
– Куда ты пошла?
– Поскольку ты такой благородный, нет никакого смысла оставаться здесь, – сказал она и, проходя через дверь, подмигнула ему и махнула рукой.