Тот выскочил из сарая с ружьем в одной руке и пистолетом в другой, тряся головой, чтобы окончательно проснуться. В его белокурых волосах запутались соломинки, узкие глаза впились в Джоша.
– Где?
– В лесу за холмом, – ответил тот, наклоняясь, чтобы поднять топор и бежать следом. Его совсем не удивило, что Доби не задает больше вопросов, прекрасно понимая, что его разбудили только из-за крайней необходимости. От ощущения собственной вины кожа на лице у старого слуги посерела. Он не должен был отпускать их одних.
Испуганные крики Элизабет слышались все яснее. Доби жестом велел Джошу бежать по краю леса. Мельком взглянув на уже совсем темнеющее небо, он вслушался в женские крики, которые, казалось, неслись отовсюду. Менее опытный человек не смог бы определить, где их источник.
Элизабет чувствовала, что ноги у нее подгибаются. Она схватилась за деревце, чтобы не упасть, судорожно ловя ртом воздух. Слезы застилали глаза, пришлось утереть их оторвавшимся куском рукава. У нее так пересохло в горле, что она не могла больше кричать.
Оттолкнувшись от деревца и оглянувшись вокруг, молодая женщина поняла, что, мечась в ужасе по лесу, заблудилась. Темнота опускалась стремительно, как огромное стеганое одеяло, грозя задушить ее.
– Николь, – дрожащим голосом позвала она, пытаясь проникнуть взглядом в сгустившиеся тени.
Слабый звук заставил ее встрепенуться. Показалось, что она слышит приглушенный крик, но ничего толком нельзя было разобрать. Слезы полились по ее лицу. Кошмары прошлого возвратились.
– Нет! Это не может повториться! – закричала она.
С суровой ясностью, победившей панику и ужас, Элизабет поняла, что Элма нашла их. Элма, чье безумие чуть не свело с ума и ее.
Сзади затрещали кусты, но Элизабет уже бросилась бежать туда, где, как ей показалось, она слышала приглушенный вскрик и среди деревьев мелькнула светлая одежда.
Сильная мужская рука остановила ее, обхватив за талию и приподняв над землей, другая заглушила рвущийся крик.
На какой-то момент Элизабет почти потеряла сознание, но поднявшаяся ярость придала ей сил. Она попыталась оторвать от себя державшие ее руки. Гнев бушевал в ней. Женщина с силой ударила ногой и услышала стон боли, но все ее попытки освободиться не принесли успеха.
– Успокойтесь, успокойтесь!
Слова слышались как бы откуда-то издалека. В глазах у нее плясали черные точки. Она не могла дышать. Рука, державшая ее, немного ослабла. Она почувствовала под ногами твердую землю и снова услышала грубый, требовательный мужской голос:
– Успокойтесь же вы, наконец!