– Группу? – Энджел с отвращением произнес это слово. – Группу здоровых людей, которые вырежут мое бедное сердце?
Доктор Алленфорд отложил в сторону историю болезни.
– Да, мистер Демарко. Хотя в буквальном смысле резать вас будут не они. В их задачу входит достать сердце, подходящее по всем основным параметрам, и переправить его в клинику. А непосредственно резать вас буду я сам. – На его лице появилась добродушная улыбка. – На вашем месте я бы хорошо подумал о том, как нам дальше строить наши отношения.
Они обменялись долгими изучающими взглядами. За время их разговора Энджел успел понять, что с доктором лучше не ссориться. После некоторого молчания он произнес:
– Считайте, что я уже подумал. Алленфорд хмыкнул.
– Вот и отлично. Обо всех деталях вас проинформируют позже. Я переговорю завтра с доктором Хиллиард, мы с ней обсудим результаты анализов. После этого примем соответствующие решения.
Энджел ощутил, как что-то сжалось у него в желудке. Он попытался не обращать на это внимания, но организм перехитрить не удалось. Энджел находился в Сиэтле, на месте своего давнего преступления. А отец Мадлен всегда хотел, чтобы дочь сделалась врачом.
– Вы сказали – доктор Хиллиард?
– Мадлен Хиллиард – лучший кардиолог в клинике. Она не боится трудных случаев.
Сердце Энджела замерло в груди. Может, на какое-то время и вовсе остановилось. За многие годы при нем впервые произнесли вслух ее имя, сразу вызвавшее волну воспоминаний. Мадлен, с длинными каштановыми, насквозь мокрыми волосами, сидящая, подтянув колени к груди, перебирая пальцами песок в поисках сокровищ, смеющаяся... Да, она вечно смеялась... Как-то вечером они спряталась под старым дубом, возле которого зарыли стекляшки, добытые во время праздника. Тогда же они первый раз разговаривали как взрослые. Она сказала: «Я всегда буду любить тебя, Энджел...» Всегда... Он хорошо помнил и тот холодный дождливый день, когда она сказала ему, что беременна. Она была испугана, слезы стояли в глазах. Он ответил, и в его резких словах не было ничего, кроме юношеского страха...
Как странно, Мадлен, его первая любовь, стала кардиологом.
Он горько улыбнулся. Да, так хотел ее отец. Интересно, сколько времени она помнила о нем после того, как сделала аборт?.. День? Неделю? Месяц?..
Должно быть, ровно столько, сколько ей позволил отец.
Он взглянул на доктора Алленфорда. Тот уже поднялся, собираясь уходить. Энджел хотел было еще что-то сказать, но горло сжалось, и он не смог вымолвить ни слова. Алленфорд кивнул на прощание и вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.