Она разглядывала два новых платья, которые только что доставили, касаясь материи своими длинными точеными пальцами.
Тогда, в первый вечер, она слишком устала, чтобы оценить по достоинству те ткани, которые выбрал для нее сэр Харвей. Сейчас она не могла оторвать глаз от великолепной фактуры парчи и бархата, изящного рисунка вышивки и тончайшего кружева.
Сэр Харвей тем временем читал записку герцога.
– «Обладательнице самого прекрасного лица во всей Италии, – прочитал он вслух. – Пославший эти скромные подарки надеется, что они будут приняты с улыбкой». Поэтично, не правда ли?
– Мне он не нравится, – ответила Паолина.
– Но он все-таки герцог, – напомнил ей сэр Харвей. – И если бы не он, нам предстояло бы путешествие гораздо более долгое и утомительное. Как мне сказали, бурчиелло герцога считается самым удобным и роскошным судном на всем побережье.
– А что из себя представляет бурчиелло? – спросила Паолина.
– Это что-то вроде плавучего дома, – ответил сэр Харвей. – Там три каюты; одна длинная в середине, две поменьше по бокам, а на носу и корме находятся помещения для слут. Такое судно развивает вполне приличную скорость. Путешествие от порта, где оно находится сейчас, до Венеции займет у нас около восьми часов.
– Это замечательно! – воскликнула Паолина. – Хотя я была бы довольна гораздо больше, если бы с нами не было герцога.
– В этом я с вами согласен, он достаточно неприятный человек, – сказал сэр Харвей.
Паолина удивленно взглянула на него. Ее поразил тон, которым это было сказано. Только вчера он доказывал ей обратное, говоря, что, возможно, интерес герцога к ней вполне серьезен, а если нет, то она сможет сделать его таковым.
Она вопросительно посмотрела на него, ничего не говоря, пока сэр Харвей не объяснил несколько извиняющимся тоном:
– Я слышал, что скоро будет объявлена помолвка его светлости с принцессой Виолеттой д'Эсте.
– Мне очень жаль, что вы разочарованы, – сказала Паолина.
– На самом деле нет, – ответил он. – В своих планах, раздумывая о возможных кандидатурах, я никогда не заходил так далеко, до герцога – по крайней мере, до герцога Феррары.
– Но вы все равно надеялись, – заметила она, улыбнувшись.
– Да, черт возьми! – воскликнул сэр Харвей. – Потому что нет таких препятствий, которые не смогла бы преодолеть умная женщина, и нет таких крепостей, которые бы не взяла красота. А если говорить начистоту, вы очень красивы, Паолина.
– Самое забавное, что это обнаружилось только сейчас, – смеясь сказала Паолина. – Правду говорят, одежда красит человека. Раньше, когда я была плохо одетой дочерью неудачливого игрока, никто не обращал на меня внимания.