К сожалению, Эви, привыкшая к повадкам дяди Перегрина, была не в состоянии отличить сердитый жест от физической угрозы. Инстинктивно отшатнувшись, она заслонила лицо ладонями. Удара, однако, не последовало. Судорожно выдохнув, она с опаской опустила руки и обнаружила, что Себастьян в немом изумлении взирает на нее.
Затем его лицо потемнело.
– Эви, – сказал он с пугающей яростью в голосе. – Неужели ты думаешь, что я собирался... – Он осекся. – Иисусе. Кто-то бил тебя. Ну конечно. Кто, к дьяволу, это был?! – Он порывисто протянул к ней руки – слишком порывисто, – и она отпрянула, прижавшись спиной к стене. Себастьян замер. – Проклятие, – прошептал он. На его лице отразилась буря чувств. Овладев собой, он тихо проговорил: – Я бы никогда не ударил женщину. И никогда бы не причинил тебе вреда. Ты ведь понимаешь это, правда?
Завороженная пристальным взглядом его сверкающих глаз, Эви не шевелилась, не в состоянии издать ни звука. Себастьян осторожно приблизился.
– Все в порядке, – нежно произнес он. – Позволь мне подойти к тебе. Все в порядке. Успокойся. – Обняв ее одной рукой, он принялся поглаживать ее волосы, пока она не расслабилась, испустив протяжный вздох. Себастьян прижал ее теснее, касаясь губами ее виска. – Кто это был? – спросил он.
– М-мой дядя, – с трудом выговорила она. Рука, поглаживающая ее волосы, на мгновение замерла, когда он услышал это заикание.
– Мейбрик? – нетерпеливо спросил он.
– Нет, д-другой.
– Стаббинз.
– Да. – Эви закрыла глаза от удовольствия, когда вторая рука обвилась вокруг нее. Прижатая к его твердой груди, она склонила голову ему на плечо и вдохнула чистый запах мужской кожи с легкой примесью сандалового одеколона.
– Как часто это случалось? – усльшала она его вопрос. – Больше одного раза?
– Т-теперь это не важно.
– Как часто, Эви?
Поняв, что он не отступится, пока она не ответит, Эви пробормотала:
– Не очень часто, но... когда они с тетей Ф-флоренс были недовольны моим поведением, он пускал в ход руки. В п-последний раз, когда я пыталась убежать, он избил меня так, что все лицо распухло и превратилось в сплошной синяк.
– Вот как? – Себастьян помолчал минуту, а затем произнес с ледяным спокойствием: – Я разорву его на части.
– Мне этого не нужно, – искренне сказала Эви. – Я в-всего лишь хочу безопасности. От него. От всех них.
Себастьян слегка отстранился, чтобы посмотреть в ее разрумянившееся лицо.
– Ты в безопасности, – сказал он. Подняв руку, он прошелся кончиком пальца по золотистой россыпи веснушек у нее на переносице. Ее ресницы затрепетали и опустились.