В полдень Шеин по-прежнему сидел в своем кабинете, глядя в открытое окно. Странно, но он чувствовал себя очень спокойно и уверенно. Он уже не боялся. Ничего. Время бояться прошло, сейчас нужно было лишь выживать – или умирать.
Стрельба доносилась отовсюду. Уже возвратились группы, отправленные арестовывать. Уже все те, кого сумели найти и схватить и не убили при попытке бегства, были заперты в камеры подвальных этажей. Но среди них не оказалось тех, кого Шеин прежде всех хотел видеть насмерть перепуганными, полуодетыми, вытащенными из постели, запихнутыми в сырой, пропахший мочой и гниющей кровью подвал. Бессильными – в его, Шеина, власти. Не было почти никого из ближайшего президентского окружения. Взяли даже министра иностранных дел, бывшего в имперские времена прямым начальником генерала. Но из верхушки «эскадрона» и личной президентской администрации – никого. И почти никого из верхушки МВД.
Не было связи ни с кем из посланных в президентскую резиденцию, откуда по-прежнему доносилась стрельба. Почти никто не вышел из затопленных городских подземелий, и собственные комитетские подземные этажи едва успели спасти, перекрыв водонепроницаемыми переборками. Ожесточенный бой шел в подвалах республиканского комитета. Наземную часть их особняка захватили неожиданно быстро. Там почти никого не оказалось – все ушли вниз, к спецбольнице, складам и архивам.
После того как пытавшийся пробиться в район президентских дач патруль повернул назад, потеряв машину и трех человек, Шеин пустил в ход свой последний городской резерв, танковый батальон, ожидавший на юго-западе за кольцевой. В одиннадцать командир доложил, что развернулся для атаки. В четверть двенадцатого связь прервалась.
Генерал Шеин прождал до двух, слушая невнятные рапорты своих сбитых с толку «коммандос». В пять минут третьего в его раскрытое окно влетела очередь, сбившая люстру и расколовшая полутораметровую китайскую вазу в углу. Возникшие из ниоткуда, сгустившиеся из полуденного жаркого морока люди в черных комбинезонах и масках, действовавшие умело и слаженно, проникли сквозь помещения управленческого клуба в самое здание Управления и принялись вычищать коридор за коридором, комнату за комнатой, продвигаясь к генеральскому кабинету.
Что ж, план учитывал и такое. В здании на этот случай оставалась боевая группа. Кроме нее, вместе с возвратившимися под генеральской рукой было больше двух сотен человек. Шеин вынул из сейфа «краб», надел бронежилет и сам возглавил контратаку. Нападавшие работали как единый отлаженный механизм, яростно и с безукоризненной точностью: вышибали двери, швыряли гранаты и дымовые шашки, полосовали очередями. Выбить их стоило дюжины трупов и почти полусотни раненых. Нападавшие оставили в коридорах всего семерых. В одном из них опознали «зскадреро», и Шеин подумал, что последние резервы пустил в ход не только он.