– Не хватало еще влюбиться! – подумал он и тряхнул головой. – Это все лето! Солнце, запахи, синее небо! Это они так действуют.
Ева поблагодарила за ландыши, нетерпеливо спросила:
– Ну, что? Есть новости?
– Почти как Громов, – подумал Всеслав. Он посмотрел на Еву, на ее ставшие светлее на солнце русые волосы, заплетенные в толстую косу, уложенную низко на затылке, на длинные, почти до плеч, серьги из темного серебра. Красивая женщина!
– Не знаю. Наверное…
– Рассказывайте, – сказала Ева, устраиваясь поудобнее. – Куда мы едем?
– Просто едем… – ответил господин Смирнов, думая о том, что она непоследовательна, как все женщины. Спросила одно, другое… Не дождавшись ответа, задаст третий вопрос. Все, как положено!
Еве понравился ответ Всеслава: «Просто едем»! Олег бы никогда так не сказал, у него вообще не бывает простых вещей. Все всегда невероятно сложно и запутанно! Как «критский лабиринт», в конце которого обязательно должен оказаться Минотавр, – чудовище, пожирающее свои жертвы.
Как-то за чаем, Олег разговорился с женщиной-искусствоведом, бравшей у Евы уроки испанского. Они обсуждали греческую мифологию, и Олег тогда сказал, что каждый человек имеет внутри себя Минотавра[11], которого постоянно нужно подкармливать, иначе он сожрет своего хозяина. Шантажист не остановится, пока не накормит свою алчность, маньяк-убийца будет убивать, чтобы питать свою жажду крови, сплетник будет судачить о своих соседях, алкоголик пить водку, распущенная женщина отдаваться своим инстинктам… Этот процесс неостановим, пока живо чудовище в глубине лабиринта.
– Какого лабиринта? – спросила тогда Ева.
– Какого? Души, конечно! – ответил Олег, удивляясь, как можно не понимать таких вещей. – Душа человека и есть этот лабиринт!
После разговора у Евы остался неприятный осадок. Она подумала, что не знает своего супруга до конца. Да и возможно ли это, – узнать до конца другого человека? Ева редко задумывалась над этим вопросом, а когда все-таки задумывалась, то приходила к выводу, что Олег не совсем такой, каким все вокруг, и она в том числе, его видят или хотят видеть. Была внутри него какая-то глубоко скрытая темная область, куда не проникал солнечный свет, и куда сам Олег не очень-то любил заглядывать.
– О чем вы задумались, Ева? – спросил Славка, выезжая из тихих дворов, заросших сиренью и молодой кленовой порослью, на шумную трассу.
– Да так, ни о чем…
Еве не хотелось говорить Славке, что она думала о своем муже.
– Прикрыть окно? Дует, и дымом пахнет…
– Не надо.
Еве казалось, что свежий летний ветер унесет с собой ее тоску-печаль. Но возникшее внезапно беспокойство не проходило. Она стала смотреть на дорогу, на несущиеся впереди и по бокам машины, на мелькающие мимо дома, деревья и небо в клочьях облаков.