– Вы в моем доме. Вчера вечером вы попали под наемный экипаж, в котором я ехала. Вас легко могло убить. Вы бежали прямо через Оксфорд-роуд, ничуть не думая о безопасности. Мы с сестрами возвращались домой из оперы.
– Три музы! – вдруг вспомнила Брайони.
Дама одарила Брайони недоверчивой улыбкой.
– Мы сестры, но ничуть не похожи, – возразила она.
– Но вы все такие красавицы, – честно ответила Брайони.
– Может быть, и так. Но вы, юная леди, нас ужасно напугали! Мы же могли убить вас! А теперь не будете ли вы так любезны дать мне адрес ваших родителей или опекунов, чтобы я могла наконец успокоить их?
Брайони так и сделала, и леди Видение выплыла из комнаты. Брайони слышала из-за двери ее низкий мелодичный голос, отдающий распоряжения.
Она удобнее устроилась на мягких пуховых подушках и поморщилась. Ее эмоциональный недуг был так же материален, как боль в ушибленной спине. События вечера стремительно вернулись – презренное неприятие ее светским обществом и унизительное предложение, которое ей сделал Рейвенсворт. Она почувствовала, как ее щеки заливает краска смущения, когда вспомнила его мучительные ласки и то, как бесстыдно она принимала их. Она горячо надеялась, что никогда больше не увидит этого низкого аристократа.
За тревогу, которую Харриет и тетя Софи наверняка испытали из-за нее, Брайони безжалостно упрекала себя. Ей не приходило в голову, что Рейвенсворт будет страдать от мук раскаяния и винить себя в том, что стал причиной ее стремительного бегства.
Конечно, она не должна была оставить вечеринку без сопровождающих. Но гордость ее оказалась жестоко уязвлена, и она почти лишилась рассудка. Мысль об этом опять всколыхнула чувства всепоглощающего унижения и бессильной ярости. Она подавила всхлипы, подступившие к горлу, и у нее началась икота. Как сможет она снова предстать перед светом? Слезы жалости к самой себе заструились по щекам Брайони.
Дама вернулась и замерла на пороге, увидев взвинченное состояние своей пациентки.
– Моя дорогая, – заботливо произнесла она, подходя к дрожащей Брайони и беря ее за руки. – Скажите мне сейчас же, что у вас болит. Может быть, мне стоит опять послать за доктором Пембертоном?
Брайони, которая обычно была скрытной, замкнутой девушкой, была совершенно обезоружена неподдельным участием, прозвучавшим в нежном голосе ее сиделки. Еще не осознав, что собирается сделать, она рассказала всю печальную историю, опустив только эпизод с Рейвенсвортом. Она рассказала о своей матери и какой невыполнимой задачей оказалось примирить ее совесть с фривольной жизнью светского общества. Леди Видение, утешая, заключила Брайони в объятия и молча слушала.