От этого последнего заявления у его светлости от гнева покраснела шея. Он неторопливо поднялся и угрожающе направился к ней. Брайони отступала, пока ее дрожащие руки не вцепились в край высокого буфета за ее спиной. Она остановилась.
Он неспешно подошел к ней и с напускной небрежностью оперся руками с обеих ее сторон о буфет. Его лицо было холодно-невозмутимым, но Брайони смутно сознавала, что оно скрывает какие-то более глубокие чувства. Ей не нравился слабый запах его одеколона, и она отвернулась, чтобы избежать его тревожащего влияния. Его близость была пугающей, волнующей, и она почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. Ей стало трудно дышать, и она раскрыла губы, чтобы вдохнуть воздуха.
Когда он заговорил, его голос оказался лишен всяких эмоций:
– Тише, Брайони. Ваше последнее замечание должно было ранить, не правда ли? И теперь, когда вы преуспели в своем достойном похвалы намерении, зачем так бояться? Умоляю, продолжайте. Как я припоминаю, вы остановились на том, что не выйдете за такого человека, как я.
Брайони взглянула на дверь и со смешанным чувством страха и отвращения подумала, не должна ли она хотя бы попытаться убежать от своего захватчика. Голос Рейвенсворта около ее уха, обманчиво мягкий, предостерег ее от этой попытки.
– Даже не думайте об этом! – Его рука схватила ее подбородок и повернула ее лицо так, что ей пришлось посмотреть ему в глаза. – Расскажите мне о таких, как я, мужчинах, Брайони, – тихо сказал он. – Я хочу послушать.
Она решила, что будет честна, даже если он убьет ее за это.
– Вы не человек чести, милорд, – начала она, трепеща от собственной отваги. – И вы непоследовательны. Вы критикуете меня за пустячное несоблюдение условностей, хотя сами считаете вполне приличным для меня стать вашей любовницей. Вас не волнует ни мое счастье, ни душевное спокойствие моей семьи. Вы думаете только о своем эгоистичном удовольствии. Я отдам себя только тому мужчине, за которого выйду замуж. Он будет...
– Мужчина, которому я отдам себя, – насмешливо передразнил его светлость. – Послушайте меня, мисс Брайони Лэнгленд. Мужчиной, которому вы отдадите себя, буду я, или вы вообще не достанетесь никакому мужчине. – Его тон смягчился. – Вы что, вообще ничего не понимаете, глупенькая? – Он наклонил голову к ее лицу, его взгляд скользил по каждой ее черточке, и Брайони почувствовала его теплое дыхание на своем виске. – Брайони? – хрипло пробормотал он, как будто спрашивая ее позволения на что-то.
Хотя она не боялась его, она смутно сознавала, что он представляет для нее какую-то угрозу, и, если она позволит ему любить себя, не будет, не может быть пути назад. Она колебалась. Его губы скользили по ее глазам, и воля Брайони к сопротивлению стала слабеть. Ее пульс участился, и она почувствовала знакомый трепет, который начал медленно распространяться по телу. Ее дыхание превратилось в неровные, судорожные вдохи. Она замечала эти симптомы со странной отчужденностью, как будто она была доктором, который осматривает пациента с приступом какой-то болезни.