– Я хочу, чтобы это произошло здесь и сейчас. Хочу положить тебя среди полевых цветов... Только не бойся, пожалуйста.
Кэтрин чуть отстранилась, и из груди ее вырвался тихий стон. Она вдруг поняла, что ей хочется расплакаться. «Что же это за наваждение?» – подумала она. Ею овладело чувство, которое было так похоже на любовь... Или это было просто влечение, которому она не могла противостоять? «Но ты ведь именно этого хотела, – сказала себе Кэтрин. – Ты жаждала этого с самого начала, с самого первого дня...»
Граф провел большим пальцем по ее груди, и это прикосновение окончательно обезоружило Кэтрин.
– Да, – шепнула она.
Граф тут же отступил на шаг и снял сюртук. Бросив его на траву, он с улыбкой повернулся к Кэтрин и спросил:
– Ты уверена?
Она молча сняла жакет для верховой езды и бросила его рядом с сюртуком Грэнби. Затем принялась расстегивать пуговицы на блузке. Грэнби же расстегнул рубашку и, усевшись на траву, протянул девушке руку. Она опустилась на колени, и они внимательно посмотрели друг другу в глаза.
– Скажи, что выйдешь за меня замуж, – произнес граф.
Кэтрин прикусила губу и потупилась.
– Скажи, что выйдешь за меня замуж. Скажи, что станешь моей женой.
Кэтрин посмотрела в его глаза, горевшие страстью, и почувствовала, как в сердце ее вспыхнула ответная страсть. Могла ли она продлить этот миг, могла ли задержать его до тех пор, пока их чувства не превратятся в нечто большее, чем страсть? Способен ли этот мужчина полюбить ее? Фелисити думала, что способен, и ее отец – тоже, иначе он не дал бы согласия на помолвку.
Грэнби увидел сомнение в ее глазах.
– Поверь мне, дорогая. Поверь, что я буду заботиться о тебе.
Могла ли она поверить ему? Если она ошибется, если доверится недостойному человеку, то потом всю жизнь будет жалеть о своей ошибке.
Тут он поцеловал ее, а затем снова посмотрел ей в глаза.
– Я... я выйду за тебя замуж, – прошептала Кэтрин.
Ей казалось, что эти слова вырвались у нее сами собой, помимо ее воли. Она внимательно посмотрела на графа, ожидая увидеть на его лице улыбку триумфатора, однако его улыбка свидетельствовала лишь об одном: он был искренне рад ее согласию.
Грэнби протянул руку и прикоснулся к ее щеке, освещенной лучами солнца.
– Тебе идет солнечный свет.
Это были не те слова, которые ожидала услышать Кэтрин, но они все же заставили ее улыбнуться. Ей хотелось как-то ответить на комплимент графа, но на ум ничего не шло – только глупые слова влюбленной девушки, слова, которые он, конечно же, не хотел слышать.
Не зная, что сказать, Кэтрин молчала.
Грэнби начал раздевать ее, и все его движения были чрезвычайно осторожными. Никто и никогда раньше не видел обнаженную грудь Кэтрин. Она чувствовала, что краснеет, но не стала останавливать Грэнби. Когда он расшнуровал сорочку и сдвинул ее в сторону, открывая взору тело, солнце теплыми лучами коснулось кожи девушки.