Кэтрин отвернулась и закрыла глаза. В такой ситуации муж, как она полагала, должен был принести ей гораздо более серьезные извинения.
Грэнби глубоко вздохнул и, набравшись храбрости, выпалил:
– Я люблю тебя.
Он удивился тому, как легко оказалось произнести эти слова, когда в сердце действительно была любовь.
Кэтрин не двигалась и не смотрела на него.
– Я люблю тебя. С самой первой встречи на дороге я понимал, что это будет именно так. Я влюбился в тебя, влюбился серьезно. Меня не интересуют другие женщины. И целовать я буду только твои губы. И ласкать я буду только твое тело.
Кэтрин медленно повернула голову и посмотрела на него – в эти невероятно голубые глаза. То, что она увидела в них, успокоило ее. Да, в них была любовь, и она изливалась на нее, больше не замутненная гордостью, – чистая и глубокая.
– Поклянись.
– Клянусь, – сказал Грэнби. – Я люблю тебя, Кейти.
Она поморщилась, услышав, как обратился к ней муж. Он засмеялся.
– Я хотел назвать тебя так с того момента, когда ты зашипела на меня как кошка, которой ты, впрочем, и являешься. Но я знал, что тебе это не понравится.
– Да, мне это не нравится. Так что, если ты опять назовешь меня Кейти, я буду не только шипеть.
– М-м, звучит интригующе.
Он долгим влюбленным взглядом посмотрел ей в глаза, а потом улыбнулся той очаровательной озорной улыбкой, от которой сердце Кэтрин всегда начинало гулко биться.
Их губы встретились, мгновенно согреваясь от теплого прикосновения. Грэнби целовал ее со всей силой страсти. Их дыхание слилось воедино. Они оторвались друг от друга только для того, чтобы сорвать с себя одежду. Подсмеиваясь друг над другом за поспешность, они раздевались, не беспокоясь, куда швырнут свои больше не нужные им вещи.
А потом мужское и женское тела соприкоснулись – и это было блаженством. Грэнби еще раз поцеловал Кэтрин, укладывая ее на спину, смотрел на нее, изумляясь тому, что эта прекрасная женщина на самом деле принадлежит ему. И только ему.
Обнаженная Кэтрин лежала на простынях, беззастенчиво позволяя ему смотреть на нее, вбирать взглядом каждый дюйм ее тела, ждущего его прикосновений.
Пальцы Грэнби начали свой чарующий танец, мягко двигаясь, изучая ее, словно у них все происходило в первый раз. И наконец, когда Кэтрин почувствовала, что больше не может вьщержать этих завораживающих прикосновений, губы мужа присоединились к его пальцам, и она опять застонала.
Лежа на подушках с закрытыми глазами, с пылающим от страсти телом, Кэтрин позволяла ему делать с собой все, что он хотел. Он искусно возбуждал ее, и Кэтрин, тая от наслаждения, открылась ему, раскинув ноги, приглашая его к высшему акту наслаждения.