Когда Виктория еще раз зевнула, Грант подхватил ее на руки и одним махом посадил на свою лошадь.
– О! Она... она слишком высокая для меня! – взвизгнула Виктория. – Слишком большая.
– Ничего, я сам ее поведу, – усмехнулся Грант. – Не идти же тебе обратно пешком – это очень далеко, а ты слишком устала.
Убедившись, что Грант не выпускает из рук поводья, Виктория позволила себе расслабиться, но все же на всякий случай намотала на кулак лошадиную гриву.
– С чего это ты сегодня такой внимательный?
– Просто я очень о тебе забочусь.
Смущенная этим признанием, Виктория отвернулась. Грант и сам был смущен. Теперь, когда он осознал свои чувства к ней, ему оставалось только недоумевать, отчего для этого ему потребовалось столько времени.
Грант молчал до самого дома и, когда они прибыли на место, помогая Виктории вылезти из седла, даже не стал с ней заигрывать.
После того как Виктория ушла к себе, он написал Николь, чтобы она прислала из Уайтстоуна квалифицированных рабочих. Грант знал, что Тори будет сердиться, когда выяснит, что это сделал он, и все же утром свистнул мальчику с конюшни и приказал ему доставить письмо по назначению.
Следующие два дня Виктория усердно старалась усложнить Гранту жизнь. Чтобы не дать ему поспать вволю, она посреди ночи начинала с усердием двигать по комнате свою скудную мебель или открывала и закрывала окна, громыхая рассохшимися ставнями и скрипя проржавевшими петлями. В довершение ко всему рано утром она пинала ногой его дверь, но в итоге эта зловредная тактика так ни к чему и не привела, кроме истощения ее собственных сил, и никоим образом не помешала Гранту оставаться, как никогда, добродушным и приветливым. Он по-прежнему сопровождал ее каждый день и следил за ее работой. Правда, после инцидента, случившегося во время восстановления забора, теперь он не давал ей никаких советов.
Но и без этого Тори видела, что ему стоило большого труда сдерживать себя и что это медленно убивало его. Вот уж поистине чем хуже, тем лучше! Вместе с тем ей приятно было иметь кого-то под рукой, когда требовалось поднять тяжелые вещи, которые она не могла сдвинуть с места, или достать что-то, до чего она сама не могла дотянуться. Стоило Гранту заметить ее затруднения, как он тут же оказывался рядом, готовый прийти на помощь.
Однажды они переносили на новое место один из манежей для молодняка.
– Я и раньше знал, что ты настойчивая, – неожиданно сказал Грант. – Но не видел никого, кто добивался бы чего-то с такой целеустремленностью.
«Я добивалась тебя точно так же, – подумала про себя Тори. – И посмотри, что я получила. Одни страдания».