– И каких же?
– Таких, которые здесь неуместны. – Виктория свесила ногу за край гамака и принялась раскачивать гамак. – Например, одеваться как леди. Напяливать на себя нижние юбки на три сотни фунтов. Даже если бы у меня имелось такое количество, это было бы самоубийством. Здесь нужно приспосабливаться – или вы умрете.
– Это не цивилизованная постановка вопроса. – Грант взял ветку из кучи хвороста и разворошил угли. – Не важно, где вы находитесь, в любом случае вы не должны утрачивать свои манеры, свою одежду. Иначе вам не сохранить свою личность, – заключил он.
Виктория напряглась.
– А к чему мне было сохранять ее? Поймите, капитан, в течение восьми лет мы считали себя умершими для остального мира. Здесь у нас была полная свобода. – Она снова расслабилась. – И сознаете вы это или нет, но вы тоже приноравливаетесь, как в свое время сделала я.
– Что вы имеете в виду?
– То, что вы сняли свою рубашку, сапоги...
– Так вы заметили это? – Грант поднял брови. – Я понимаю, почему ваша одежда наподобие... – он махнул рукой на яркий шарф, который она обернула вокруг груди, – наподобие этого. Но все же, может, стоило бы быть немного поскромнее? Когда вы оказались здесь, вы были уже достаточно большой девочкой, чтобы иметь представление о приличиях.
– О приличиях? – фыркнула она. – Как мне называть вас впредь – святой капитан или капитан святость? Да, я была достаточно взрослой, чтобы усвоить правила приличия – если то, чему меня учили, было таковым. Когда мне было меньше лет, моя мама обычно говорила, что ничто не ограничивает свободу человеческого духа так, как приличия. Мама назвала бы вас фарисейским брюзгой.
– И вовсе я не брюзга, – запротестовал Грант. – Я придерживаюсь правил приличия, потому что это становой хребет Британии. Это то, что отличает наше общество от любого другого в мире. – Он взъерошил волосы, собираясь обосновать сказанное. Из множества вещей, неправильно понятых или игнорируемых ею, это нельзя было оставлять без внимания. – Правила приличия возникли не вдруг и не из вакуума – они формировались пластами, на протяжении многих эпох и поддерживаются обществом по ряду причин...
Тори задумчиво посмотрела на него.
– Да, – сказала она, – так я и буду вас называть – Капитан Брюзга.
Грант гневно сверкнул глазами. Черт побери, она не поняла ни одного его слова!
– Если личность и приличия для вас ничего не значат, – наконец сказал он, – я вправе сомневаться, хотите ли вы вообще уехать отсюда.
– Почему вы так решили? Только потому, что я не выбежала на пляж встречать вас? Это вовсе не значит, что я не хочу покинуть эти места. Возможно, вы начитались историй о кораблекрушениях, но, поверьте мне, все они неправдоподобны. По-вашему, женщины, до которых никому в мире не было дела, потому что их считали погибшими, побегут встречать корабль, полный матросов, которые провели в море много месяцев без женщин? Где вы такое видели?