Каково же было удивление Игоря (странно, но он сохранил ещё способность удивляться), когда в один прекрасный день на пороге палаты, смущенно сопя и, явно, испытывая неудобство от накинутого на плечи белого халата, появился Егор Савельевич.
– Красиво тебя привязали! – заметил он вместо приветствия, придвигая стул поближе к кровати. – Хорошо лежишь! Не надоело?
– Надоело, – еле выдавил из себя Игорь.
– Слушай, Игорь, я чего пришел, – он всё ещё чувствовал себя неловко. – Я тебя не сильно напрягаю? Говорить тебе не трудно? Я тут спросил твоего лечащего, он сказал, что можно, с головой уже всё наладилось.
– Можно и не трудно.
– Ну, я всё равно не буду долго тебя утомлять. Я к тебе по делу пришел.
– Давай.
– Ну, во-первых, я спросить тебя хотел, ты чего так плохо ешь? Может, тебе чего-нибудь особенного принести? Я и Колян уже и не знаем, что бы такого придумать.
– Какой Колян? – только теперь Игорь сообразил, что кормят его совсем не больничной едой.
– Да хозяин твой, Матюхин. Дружок он мой. Вспоминай. Лечил ты его. Удивился?
– Да, – Игорь действительно удивился.
– А мы с ним с одного двора и за одной партой сидели. В детской комнате на учете состояли вместе, – он довольно улыбнулся. – А брат его покойный, Димка, когда узнал, куда родителей вызывают, глаза нам понабивал. Такие фонари были, скажу тебе! Его папаша после этого на бокс и отправил. Это я шучу. Он уже тогда занимался. Так чего ешь плохо?
– Ничего мне не нужно особенного. Просто мне совсем не хочется есть.
– Ты отсюда скелетом решил выйти?
– Нет, Егор. Вес мне набирать пока тоже не стоит.
– Ладно, не наберешь. Давай, подумай, а потом скажешь. Мы с Коляном не заходили, чтобы тебя лишний раз не беспокоить.
– Не побеспокоите, не страшно. Только не стоит вам время на меня тратить.
– О, что ты ещё придумаешь? Ладно, попустимся на то, что у тебя сейчас ещё всё болит. Я вот ещё зачем. У тебя собака от бешенства привитая?
– Собака?… – у Игоря перехватило дыхание.
– Я твоего пса забрал. Ты, когда под машину попал, я как раз из райотдела выходил. Ну, за «скорой» сюда проехался, подождал, пока разобрались, что к чему. Потом приехал домой, а он, сердешный, скавчит под дверью, как ребенок плачет. Видно, почувствовал, что с тобой что-то случилось. Ну, я плюнул на всё, взломал дверь в твою квартиру и забрал его. Замки я поменял. Пацана своего послал, он взял точно такой же, как и у тебя. Дверь подправили, всё нормально. А собака твоя и впрямь плакала, как человек. Не думал я, что у собак слезы текут. Сутки не жрал ничего. Дочка его всё-таки уговорила. Даже моя Лорка его по голове гладит. Гулять его водим. Вот только забыли мы, как его звать, а спрашивать неудобно как-то было, не до того. Помню, что-то с бомбой связано. Витька говорит, что Фугас. Ну, мы его пока, на всякий случай, Танком назвали.