– Есть много других способов, гораздо интереснее этого, провести вечер, уверяю вас.
– Не сомневаюсь. К сожалению, у меня нет даже кареты, которую вы могли бы ограбить.
Он сменил тему:
– Той ночью вам крупно повезло, что я оказался рядом.
– Да, но тогда вы не были пьяны.
– Откуда вам это известно?
– Вы нарочно меня злите, мистер Блэквуд?
– Для вас я – лорд Блэквуд. Всегда называйте опасного преступника полным именем, а не то вы рискуете вывести его из себя. А на ваш вопрос отвечаю: да, я нарочно вас злю.
Силвер фыркнула:
– И у вас это хорошо получается.
– Тогда почему же вы не уходите? – Он почти хотел, чтобы она оставила его. Может, тогда ему удастся ее забыть. А пока он не мог оторвать глаз от черного платья, обтягивающего ее полную грудь. Ему показалось даже, что через тонкую ткань просвечивают ее упругие соски. Должно быть, у него совсем снесло крышу от бренди.
А ее запах! На него так и пахнуло юностью. Он вспомнил себя подростком, свой родной дом Суоллоу-Хилл, где жаркие дни сменяли бархатные сумерки. Вспомнил росшие за окнами гостиной розовые кусты, за которыми так любила ухаживать его мать.
Хватит! Довольно! Когда только эта женщина успела так вскружить ему голову?
– Почему же вы в таком случае не уходите? – снова переспросил он. В нем начинало закипать желание.
– Я не собираюсь покидать это место, – сказала она, дерзко вскинув подбородок, – пока не доведу до конца дело, ради которого сюда пришла.
– Какое еще дело?
Силвер не слушала. Она рассматривала статуэтку обнимающихся мужчины и женщины. Заметив, что они обнажены, она изумленно распахнула глаза.
Блэквуд приглушенно выругался, выхватил у нее из рук статуэтку и водворил ее обратно на камин.
– Скажи, зачем ты меня искала? А не то я заставлю тебя пожалеть, что ты сунула нос в это заведение!
– Думаете, у вас это получится? – с интересом спросила Силвер.
– Уверен, что да!
Они были так заняты препирательствами, что не сразу заметили, как отворилась дверь.
– Эй, господа, эта комната занята? – На пороге стоял, покачиваясь, сэр Чарлз Миллбэнк. В одной руке у него была бутылка, другой он обнимал женщину.
Блэквуд тихо выругался и, задув все свечи в канделябре, прижал к себе Силвер. В темноте не будет видно его маски, и он не вызовет у Чарлза Миллбэнка излишнего любопытства.
Он почувствовал, что Силвер дрожит. Наконец-то эта дурочка осознала всю опасность своего положения. Но – странное дело – Блэквуд не испытал от этого никакого удовлетворения. Напротив, он разозлился.
– Конечно, занята! Закрой дверь, черт бы тебя побрал!
В коридоре и кроме этой комнат хватает. Миллбэнк разразился пьяным хохотом: